И мистер Риплсмир предался бесплодным жалобам на невозможное поведение тех, кого он называл «классом прислуги», с язвительными ссылками на «этот злосчастный Акт о Всеобщем Обучении» («теперь, когда они научились читать, с ними совсем сладу нет») и зловещими угрозами по адресу так называемых агитаторов.
Крис с ужасом обнаружил у Риплсмира такие глубины невежества и эгоизма, которые превосходили его самые мрачные предположения. Как быть с такими типами? Он спасся бегством в библиотеку, недоуменно спрашивая себя, долго ли общество Риплсмиров будет обременять мир, а также — что, пожалуй, было для него существеннее — долго ли сможет он сам выносить данного их представителя?
Для Криса началась трудная жизнь. Днем он возился с книгами мистера Риплсмира. Едва освободившись, он мчался к себе домой и работал до поздней ночи. Без развлечений и без друзей он работал в напряженном умственном одиночестве, нервно бросался от одной крайности к другой — от преувеличенных надежд к приступам малодушного отчаяния. Сегодня он собирался поразить мир; завтра — в унынии видел перед собой голодную смерть, которой угрожала ему Нелл.
Нельзя сказать, чтобы работа в библиотеке была работой спокойной. Приводить в порядок десятки тысяч разрозненных томов — это было само по себе достаточно хлопотливо; к тому же его постоянно прерывали. Два-три раза в день лакей приносил ему записку на серебряном подносе. В ней значилось, например, следующее:
«Мистер Риплсмир имеет честь приветствовать Вас и желает узнать, имеется ли в Библиотеке книга Кейли о биллиарде?»
После лихорадочных и трудных поисков по всем полкам Крис обычно отвечал:
«Мистер Хейлин имеет честь приветствовать Вас и сообщить, что, насколько он может судить, книги Кейли о биллиарде в библиотеке не имеется».
Стоило только Крису, перепачканному пылью и запыхавшемуся от перетаскивания книг, снова приняться за разборку, как приходила следующая записка:
«Мистер Риплсмир имеет честь приветствовать Вас и высказать пожелание о немедленном приобретении для библиотеки книги Кейли о биллиарде».
Это значило, что нужно посылать ответную записку и звонить книгопродавцам — только для того, чтобы в конце концов обнаружить, что книга Кейли о биллиарде либо давно распродана, либо существует лишь в воображении мистера Риплсмира. К тому времени, когда Крису удавалось раздобыть книгу или получить неоспоримые доказательства, что ее вообще не существует в природе, мистер Риплсмир обычно успевал вовсе забыть о ней. Только после долгих терпеливых объяснений, причем в качестве доказательства предъявлялись его собственные записки, мистер Риплсмир подскакивал на стуле и начинал жаловаться на свою память; это означало, что он понял.
Много раз Крис был близок к тому, чтобы потерять терпение, — а с ним и службу, — имея дело с этим пустоголовым, но довольно-таки зловредным плутократом, представлявшим собою своего рода помесь героя сатиры Свифта и хитрого восточного евнуха. Благодаря тому, что все делалось за него другими, мистер Риплсмир фактически дошел до состояния, предсказанного французским писателем — «жить за нас будут ваши слуги», — и вел какое-то иллюзорное существование среди непроходимой суеты, путаницы и болтовни. Сам Крис был всего лишь одним из слуг, на чьей обязанности лежало читать книги за мистера Риплсмира.
К сожалению, знаменитая «Библиотека» не могла доставить особенного удовольствия человеку с литературным вкусом. Большая часть книг была оставлена мистеру Риплсмиру его покойными родственницами, у которых, по-видимому, в этой жизни не было другого занятия, кроме подготовки себя к необычайно деятельной вечности. Там были образчики «легкой беллетристики» примерно за восемьдесят лет — столь легкой, что она бесследно улетучилась из человеческой памяти. Этим дамы усыпляли себя в настоящем. Что же касается их вечного будущего, — заботы о нем препоручались удивительно разнообразным трудам по астрологии, ясновидению, хиромантии, тайнам великой пирамиды, спиритизму и так называемому бессмертию души. Там были также многочисленные томики стандартных поэтов, в изящных переплетах и в девственно-неприкосновенном состоянии; судя по надписям, они принадлежали к разряду никому не нужных подарков к Рождеству и ко дню рождения.
Что делать с этой макулатурой? Если Крис честно доложит, что все это хлам, он нанесет чувствительному мистеру Риплсмиру жестокую рану в самое сердце его фамильной гордости и, вероятно, будет тотчас уволен. С другой стороны, Крис все больше и больше убеждался, что сохранять библиотеку в неприкосновенности — это значит наносить явный ущерб переработке макулатуры. Оставалось ждать возможности посоветоваться с Чепстоном.