– Ты упала в обморок. – Саша сидела рядом и смотрела на мать, не отрываясь.
Наталья осмотрелась. Она сидела не в катафалке. Тот уехал сразу же после погребения. Женщина находилась в автобусе вместе с пришедшими на похороны гостями. Те уже направлялись в ближайшую столовую на поминки, а потом все вместе отправятся по домам.
Ужасно хотелось выпить.
– Ты как себя чувствуешь? Ты как-то странно спокойная…
Наталья покрутила головой.
– Внешне да, но в душе у меня ад. Ты не представляешь, что я сейчас чувствую…
– Держитесь, Наталья Михайловна, и примите наши соболезнования…
Поминальный обед прошел как в тумане. Гости разговаривали между собой, часто упоминали умершего парня, подходили к его матери и успокаивающе клали руки на плечи. Пустые слова Наталью только раздражали, и она выпивала одну рюмку водки за другой, желая напиться и отключиться.
Столовая погрузилась в дым от бесконечного табака.
Большая часть мужчин курили внутри помещения, чем вызывали неудовольствия у работников столовой.
Вернувшись в квартиру, Наталья столкнулась нос к носу с одиночеством и всепоглощающей тишиной.
Часы во всем доме остановились.
Наталья сдернула со шкафов простыни и покрывала и бросила их в ванной.
Там же лежали вещи ее сына.
В сердце что-то екнуло, и она подняла с пола футболку с нарисованным логотипом. Сжала ее пальцами и, поднесся к носу, вдохнула запах, идущий от ткани. Несмотря на довольно долгое время – последний раз парень надевал ее еще полтора месяца назад – от одежды шел пряный запах немытого тела. Он ходил в ней и дома, и в больнице. А потом эту вещь бросили и забыли.
“Так же будет и с моим сыном. Его бросят и забудут…”
Слезы покатились по щекам.
Пальцы крепко обхватили ткань, не желая ее выпускать.
На трясущихся ногах Наталья вышла из ванной и прошла в зал, присев на тот диван, на котором умер ее сын.
Футболку она не выпускала из рук.
“Теперь придется все его вещи отдать. Нет смысла их держать дома. Разве что как напоминание о нем, но оно приносит невыносимую боль. Я все еще надеюсь, что он жив, просто ночью собрал вещи и ушел, а похороны как… страшный… сон…”
Его фотографии стояли по всей квартире, захотелось убрать их, чтобы не мельтешили перед глазами, не причиняли еще большую боль. На них он – живой, здоровый и улыбающийся, сидит на футбольном поле, а рядом с ним другие ребята из его команды.
“Они все присутствовали на похоронах. Было видно, какого игрока они потеряли. Миша – профессиональный футболист. У него постоянно были планы выйти в большой футбол, выбиться в люди, но…”
“Я не хочу признавать того факта, что этого не будет! Он действительно выбился в большой футбол и уехал из этой чертовой деревни навсегда!”
Наталья подошла к книжным полкам, на которых лежал сотовый ее сына.
Простенькая раскладушка.
Она взяла ее в руки и, одним движением раскрыв ее, прошлась по списку номеров.
Их было предостаточно.
“Теперь он никогда их не наберет… потому что купил другой телефон!..”
Смерть ей всегда казалась чем-то далеким и неестественным. Она приходила к другим, к менее везучим и заслужившим ее людям. Эта старуха с косой забирала только больных и старых, а молодых обходила стороной. Но что-то изменило ее планы, и крепкий энергичный парень оказался в ее костлявых руках.
Наталья не заметила притаившееся во мраке существо в черном балахоне и красном капюшоне. Вместо лица – верхняя часть черепа, нижняя отсутствовала или утопало во тьме. На голове изогнутые своеобразно рога. Пальцы в потрепанных перчатках сплелись между собой, а само создание страшно сутулилось, оставаясь стоять недвижимо.
Оно словно ждало что-то, не спешило уходить из квартиры.
Наталья прошла на кухню, оставив телефон в зале, и, открыв дверцу холодильника, достала из него оставшуюся выпивку. Налила прозрачную жидкость в стакан и выпила залпом, сморщилась от горечи и снова наполнила стакан спиртным.
В голове было только одно желание – напиться и забыться.
Она заснула за кухонным столом и не почувствовала присутствия тени за своей спиной.