– Ты больше никогда не будешь жить! – девичий голос, казалось, вещал из ниоткуда.
Миша схватился за голову, прикрыв руками уши.
“Нет, нет, я не хочу тебя слушать!”
– Или ты надеешься воскреснуть? Ожить? Вдохнуть снова? – голос издевался. – Хи-хи, не бывать этому! Ты попадешь туда, где тебе и место! Царство мертвых! Хи-хи!
Он видел себя лежащим на диване. Ему пришлось спрятаться в тени мебельного гарнитура, когда заметил приближающуюся фигуру матери. Та еще не знала, какой “сюрприз” ожидал ее впереди. Парень открывал и закрывал рот, махал руками, пытался всячески обратить на себя внимание, но потом успокоился и, прищурившись, решил проследить, что будет дальше.
“Она никогда не воспринимала меня всерьез. С чего вдруг такое волнение?”
В его памяти всплыли моменты, когда она, слегка подшучивая, реагировала на его замечания по поводу отчима.
– Ты еще поймешь, что я был прав, да будет поздно!..
Мать рухнула перед его телом на колени и разрыдалась.
На его лице появилась злорадная усмешка.
“Актриса погорелого театра!..”
В нем постепенно росла обида. Он смотрел на себя со стороны, и злость затмевала разум, не позволяя здравым доводам достучаться до него. Пальцы сжались в кулаки, и, чтобы справиться с нахлынувшими чувствами, обернулся и заметил, что в отражении серванта себя не видит. Словно пустое место. Его образ остался на фотографиях, что стояли по всей квартире, словно напоминание об ускользающей жизни, которой у него уже никогда не будет.
– Все умершие надеются вернуться обратно в мир живых, но эту привилегию нужно заслужить! Ее не раздают направо и налево, не дарят кому не попадя, а лишь кучке избранных, которые прошли свой путь от начала до конца!
“Я не прошел свой путь. Мне его нагло оборвали”
– О-о-о… Так ты поплачь. Что тебе еще остается делать?
И голос засмеялся.
“Отстань!”
– Хи-хи! Злость нормальная реакция! В твоем случае, это даже панацея!
По лицу покатилась слезинка.
В этот момент он почувствовал острый приступ боли.
– Тебе осталось сорок дней, а потом ты отойдешь в царство мертвых! Хи-хи!
Он попытался вдохнуть, но не смог. Прислушался к процессам внутри себя, но ничего не ощутил.
– Ты просто бестелесная оболочка! Хи-хи! И тьма – твой единственный верный друг!
Миша схватился за волосы и принялся рыдать, забившись в угол, словно маленький мальчик. Принялся раскачиваться из стороны в сторону, словно пытаясь проснуться от навязчивого кошмара. Боль сковала по ногам и рукам, не давая месту облегчению.
“Хочу проснуться… Хочу проснуться… Хочу проснуться…”
– Ты уже проснулся! Хи-хи!
Он поднял голову и заметил, как отчим отволок бьющуюся в истерике мать в сторону, а сам подошел к телу. Тут его захватила настоящая ярость, и парень вскочил, чтобы схватить своего главного обидчика за шею. Но рука прошла насквозь, даже не коснувшись мужчины.
Миша ошарашенный отскочил.
– Ты можешь по-другому!
Он внезапно обернулся сгустками мрака и со всей силы ударился в розетку, прошелся насквозь через соседскую проводку, вызывая фейерверк искр. Ему хотелось поскорее покинуть злосчастную квартиру, но ощутил непривычную тяжесть, которая потянула его обратно, как магнит.
Миша нехотя вернулся обратно, упал на пол и, с трудом добравшись до дивана, уселся рядом с телом.
– Тело… Оно держит тебя!
“Это значит, что я еще жив?”
Голос засмеялся.
– Ты мертв!
В квартире появились двое людей в белых халатах и переложили тело на носилки. Мише пришлось отскочить, чтобы его самого ненароком не задели, но стоило телу оказаться за пределами помещения, как снова его притянуло магнитом, заставляя отправиться следом.
– Ты можешь вселиться в свое тело, пока оно на поверхности! Но долго быть внутри ты не сможешь!
Он склонился над самим собой и, прикрыв веки, вселился в уже окоченевшее тело. Это было странно – руки словно влились в омертвевшие мышцы, ноги коснулись холодной кожи, но самого прикосновения не ощущалось. Тень всосалась в глазные яблоки, слегка дотронулась до посиневших губ, встроилась в нос, подстраиваясь под позу, в которой пребывало тело.
И никто ничего не заметил.
Труп при переноске слегка уронили, и он ощутил эту легкую тряску, особенно когда омертвевшие внутренности подпрыгнули. От легкого дискомфорта в спине брызнули слезы из глаз, но они не выступили как при жизни, просто как данность. Тень расползлась по полу, вытекая из рук и ног, а потом размытым движением устремилась в сторону темного угла, где и скрылась, взобравшись вверх по стене. Потом по потолку, через щель в двери, в операционную, растеклась черным пятном и так и зависла над бездыханном трупом.