– Навряд ли тебя смогут заметить, ведь теперь ты тень, потусторонняя сущность! Или они у тебя медиумы?
“Конспирация не помешает”
Пребывание в теле вызывало в нем отторжение и одновременно дискомфорт. Он чувствовал, что отныне каждый сам по себе. Труп скорее как некий балласт, который мешает лишний раз упорхнуть в небо, подняться по облачной лестнице к самому Богу и остаться в Его царстве навсегда.
– В нем есть что-то, что не дает тебе уйти! Забавно! Неужели та девушка говорила правду?
“И что же теперь, я навечно привязан к нему?”
– Получается, что так!
Он видел собственные похороны и слишком поздно заметил, как тело накрыли крышкой гроба, а потом начали опускать на дно двухметровой ямы, которая стала его обителью на веки вечные. Комки земли с грохотом падали об древесину и создавали утробный звук внутри, заставляя вылететь из тела и притаиться за ближайшей мраморной плитой.
Ему пришлось накрыть голову руками и дрожать от ударов комков земли, сжав зубы.
Слезы текли по щекам.
А потом наступила тишина.
– Ты теперь один из нас.
Когда процессия была окончена и все разъехались, Миша убрал руки от лица и, слегка пошатываясь, приблизился к собственной могиле. Крест с фотографией вызвал в нем и ужас, и горечь, заставляя разрыдаться и сгорбиться в попытках переварить произошедшее. Тени, притаившиеся в памятниках, холмиках и крестах отделились и приблизились к нему, но не говорили ни слова.
Вороны, что летали высоко в небе, приземлились на землю и обернулись молодыми девушками в балахонах, с закрытыми лицами и золотых коронах. Их одеяния шуршали, они смотрели на юношу и о чем-то перешептывались, не отрывая пристального взгляда от нового постояльца.
– Хозяин уже знает о нем…
– Хозяин…
– Хозяин приветствует тебя…
– Он приветствует тебя…
Их голоса звучали наперебой, с легкой толикой насмешки.
– Ты теперь один из нас…
– Он один из нас?
– Ты один из нас…
– Один…
Он приблизился к ним.
“Что это все значит?”
Но девушки, обернувшись черными птицами, взмыли в небо и поспешно улетели.
“Я их напугал?”
Тени испарились, впитываясь в холмики.
И тот голос, что сопровождал его все эти дни, тоже исчез.
Аня проснулась с невыносимой головной болью. Кое-как встав с постели, она направилась в ванную, сунула лицо под открытый кран с водой и принялась умываться, надеясь поскорее избавиться от похмелья.
Девушка подняла голову и посмотрела на свое отражение в зеркале.
“Кажется, не помогло…”
В ванную заглянула подруга.
– Вовремя. Нам как раз в шарагу идти.
Аня ничего не ответила и, приведя себя в порядок, поспешила на кухню, чтобы по-быстрому перекусить и отправиться в колледж.
Тем же вечером
– Если алкоголь не помог, – Аня стояла перед зеркалом в уже своей квартире, – то есть одно-единственное верное решение: сходить на его могилу. Может быть, тогда эта чертова боль меня отпустит…
Новый провал
Когда она шла туда, то не ожидала ничего хорошего.
“Возможно, возьмут, а возможно, и не возьмут. В любом случае, попробовать стоит. Разве у меня есть другой выход?”
Работать уборщицей не очень-то хотелось, но другого выхода для себя девушка не находила. Зарплата двадцать тысяч, с утра до вечера, мыть полы в торговом центре – и на первом, и на втором этаже, после открытия и до закрытия, тяжкий труд, но очень нужный, чтобы не умереть от голода.
“Возможно, это не совсем та работа, которая мне необходима, но выбирать не приходится. Деньги нужны всегда. И плюс, если это будет постоянная занятость, это к лучшему. Не будет времени думать про Михаила и всякую ерунду”
Девушки вернулись с кладбища совершенно разбитые и уставшие.
– Так все-таки, – решила поинтересоваться Ксюша, – что произошло? Ты впала в ступор, я кричала, била тебя по щекам, но ты никак не отзывалась…
Аня бросила сумочку на диван и принялась снимать туфли.
– Меня перенесло на другую сторону…
– Это как?
– Ты уже не первый раз напоминаешь мне о моих способностях. Я чувствую присутствие потустороннего. Я могу общаться с разными сущностями, провожать их в их миры и помогать их родственникам. Мне удается поговорить с душой умершего и увидеть состояние его останков. Зрелище не для слабонервных. – Девушка тяжело вздохнула. – Я впадаю в кататонию и нахожусь в ней, пока не отпустят. Михаил просто воспользовался этим моментом, чтобы попросить меня вернуться.