“Остается только надеяться, что у нее сильный Ангел-Хранитель…”
Дни тянулись медленно и неохотно, словно издеваясь над нервами измотанной горем женщины. Наталья с трудом засыпала в кровати, прислушиваясь к тишине в квартире, но боль, которая должна была отступить, но все еще держала ее в своих ржавых рукавицах.
Она отбросила одеяло, вышла в зал, где все еще стоял тот пресловутый диван, на котором спал ее сын, и взяла с полки его мобильный телефон. Распахнула раскладушку и глазами прошлась по списку номеров. Все их предстояло почистить, а сим-карту заблокировать, чтобы никто по случайности не позвонил.
“Так и хочется набрать его номер, чтобы спросить, как у него дела… где он сейчас… поел ли… отдохнул ли…”
Слеза потекла по щеке.
“Жаль, что мы толком не попрощались… Много народу… Тебя провожало…”
Наталья сжала в руке мобильник.
“Я стараюсь не думать о том, что случилось, но не получается. Везде! Везде его фотографии, его вещи, и у меня никак не поднимется рука все это убрать…”
Не выпуская из руки телефон, она отправилась в спальню, залезла под одеяло и, продолжая сжимать пальцами раскладушку, постаралась заснуть.
“Даже постельное белье пахнет им. Он не умер… Он не умер…”
Спустя считанные минуты Наталья заснула, прикрыв веки.
Миша склонился над ней, прищурившись.
– Я никогда тебя не прощу, мама…
– Миша?! – она вскрикнула и подскочила.
За окном уже рассветало.
“Я же заснула всего несколько минут назад!..”
Наталья вскочила, отбросила одеяло и вышла в зал.
“Он здесь! Но где именно?”
Однако в квартире стояла гробовая тишина.
“Мне это приснилось?..”
Слезинка сорвалась с ресниц и покатилась по щеке.
“Этого не может быть…”
Наталья мотнула головой.
– Я уже с ума начинаю сходить! Надо бы заняться делом…
Во всей квартире царил беспорядок, несмотря при всей любви живущей в ней женщины к порядку и уборке. В голове творился еще больший кавардак, перед глазами стояли похороны и гроб с телом юноши. Чтобы избавиться от этих образов, мучающих ее уже несколько дней подряд, Наталья принялась сдирать белье с дивана, с кровати, снимать с гардин шторы и занавески, покрывала, пледы вытаскивать из шкафов. Перед ванной собралась неплохая такая куча из различных вещей.
Наталья сдернула с головы черный платок и, заведя стиральную машинку, принялась засовывать в нее все вещи.
Осталась нетронутой лишь одежда умершего парня.
Взглядом Наталья зацепилась на висевшей на полотенцесушителе футболке. Дрожащей рукой она сняла ее с тонкой трубы и вдохнула запах пота и мужского одеколона. В памяти всплыли воспоминания – как юноша, вернувшись с очередного турнира, бросил свою вещь в ванной, так и оставив ее в грязном виде. Он никогда не убирался за собой, ненавидел стирку, и большую часть работы по дому делала мать, ведь та все прощала неряшливому сыну…
Она было хотела бросить футболку в стирку, но остановилась, вернув ее на место.
“Она пахнет… им… все еще…”
Перед глазами снова возник образ улыбающегося юноши, заставляя женщину с новой силой взяться за уборку. На кухне заработал маленький радиоприемник, разбивая воцарившуюся в квартире тишину. Смочив тряпку в ведре с водой и моющим средством, Наталья принялась мыть пластиковое окно на кухне. Потом перешла на стол, кухонный гарнитур, холодильник.
На дверце лежали лекарства, которые принимал парень незадолго до своей смерти.
“Я не могу… их… выбросить…”
Сменив воду, Наталья перешла в зал, где принялась вытирать тряпкой книжные полки, сервант, перед этим вытащив из него весь хрусталь и посуду, не вместившуюся в кухонном гарнитуре. Потом принялась перебирать книги, привезенные ею из особняка, в котором она вместе с сыном проживала несколько лет подряд.
“Миша никогда не любил читать. Я лишь изредка брала книги в руки, когда появлялось свободное время”
Чисто случайно Наталья перевернула титульный лист первой попавшейся книги.
“Любимой мамочке от любимого сына.
Подпись: Миша”