― Хватит притворяться, очевидно же, что ты очнулся!
Йонас резко открыл глаза, даже не подозревая о том, что к нему уже вернулись силы. Он обнаружил себя в небольшой деревянной комнате с низкими потолками. Слева от кровати, на которой он лежал, было окно с белой занавеской. С гвоздя свисали какие-то сушеные травы и головки чеснока. Почему-то вид трав и чеснока обеспокоил Йонаса, но он сосредоточился на девушке, которая стояла у его постели.
Она отшатнулась, будто изумившись его внезапному пробуждению, и почему-то выглядела явно напуганной. Целую минуту они таращились друг на друга, а девушка еще и с открытым ртом. Между прочим, она была в его вкусе: высокая и стройная, с длинными прямыми волосами темного цвета и встрепанной челкой. Ее глаза, медово-ореховые, были просто огромными, и Йонас понял, что она не просто напугана, она в ужасе, будто на нее смотрело огромное и уродливое чудовище.
«Должно быть я выгляжу реально паршиво», ― подумал Йонас, сконфуженно ответив:
― Я писатель. ― Глаза девушки стали еще больше, и она покосилась по сторонам, будто боялась, что их подслушивают. Затем внезапно осведомилась:
― Ну и что же ты делал посреди леса за тридцать пять километров от ближайшего города?
― Я писатель, ― сердито повторил Йонас.
― Писатель, который изучает древние легенды, и поэтому оказался в этом богом забытом месте, ― с вызовом закончила она, да так громко, что Йонас испугался: как бы сюда не сбежались все жители дома. Он не понимал, что происходит, но ее изогнутая бровь, звенящий от иронии голос и утверждения вместо вопросов, подсказывали, что она ему не верит.
Попытавшись лечь поудобнее и поморщившись от боли в боку, Йонас спросил:
― А кого вы, собственно, представляете, слыша выражение «писатель»? Наверное, старикашку с дряблой кожей и огромными очками?
Девушка даже не улыбнулась, почему-то уставившись на его руку, лежащую на забинтованном боку.
«Ну и компания».
― А машина?
― Какая машина?
― Твоя машина в порядке?
Йонас и незнакомка снова друг на друга уставились. Йонас почувствовал себя так паршиво, будто он опять очутился снаружи в лесу и провалился в сугроб. «Да, приемчик здесь что надо!»
Не дождавшись ответа, девушка резко произнесла:
― Думаю, было бы логичнее вернуться назад и дождаться помощи на дороге. Рано или поздно будет ехать кто-нибудь еще, они увидят аварию и помогут тебе. Здесь нет ни интернета, ни сотовой связи.
Йонас ощущал, как мышцы лица горят от напряжения.
― Нет, это не логичнее. Там снег. Температура ниже нуля. Я погибну от холода. ― Он повысил голос, ненавидя себя за то, что испытывает странную смесь обиды и раздражения: ― Я уже едва не погиб!
Глаза девушки сузились, кажется, она готова была вступить в спор, но тут за ее спиной скрипнула дверь, и она вздрогнула и отошла от кровати, освобождая место для полной дамы, похожей на огромную зефирину.
― Меня зовут Флора, я хозяйка этого дома и главная в деревне «Угол». ― Йонас было приподнялся, чтобы пожать протянутую ему руку, но Флора материнским жестом коснулась его лба, проверяя температуру. Йонас смутился, ведь за ним давно никто так не ухаживал. Чувствуя себя не в своей тарелке, он вернулся на подушки и только теперь заметил, что в комнате был еще один человек. Это был мальчик лет тринадцати, и сидел он в инвалидной коляске. Заметив, что Йонас смотрит на него, мальчик опустил светловолосую голову. Флора обернулась и с гордостью произнесла:
― Это мой сын Исайя.
Йонас выдавил улыбку, кивнув, и вдруг заметил, что Флора смотрит на него внимательнее чем прежде, словно изучает. Он вспомнил о своей отросшей бороде, о мешках под глазами и о том, как сильно постарел за последние три года. К счастью, хозяйка дома не стала задавать вопросы, на которые он не смог бы ответить.
― Ну ладно, ― вдруг сказала Флора с добродушной улыбкой. ― Мы с Исайей зайдем позже, проведать вас. Принесем ужин. Надеюсь, у вас нет аллергии?
Все еще настороженный, но держащий на губах улыбку, Йонас покачал головой. Он чувствовал себя так, будто проходит экзамен, и от этого экзамена зависит вся его дальнейшая судьба. Наконец Флора отступила, и, сложив руки внизу живота, осмотрела его с головы до ног: болезненного, закутанного в одеяла, обездвиженного. Улыбнувшись, она кивнула каким-то своим мыслям, отвернулась и выкатила коляску с сыном из комнаты. Йонас расслабился и перестал улыбаться только после того, как Флора вернулась и закрыла за собой дверь.