Усилием воли оттолкнув ослепляющую боль, Йонас выжал из себя:
― Я не убивал Юдит. Это сделал кто-то другой. ― На секунду давление в черепе ослабло, когда его волосы освободили от хватки. Кажется, это признание всех вокруг удивило, потому что, опустив подбородок и тяжело дыша, Йонас увидел, как люди стали переглядываться.
В душе забрезжила надежда: неужели они хотели убить меня за то, чего я не совершал? Эти люди кто-то вроде мстителей? Теперь меня отпустят?
Он искал ответы на свои вопросы в глазах своих мучителей, и на одних лицах видел выражение искреннего недоумения, а на других ― восторга.
― То есть ты не убийца? ― спросила Флора, прижимая ладонь к пышной груди и делая несмелый шаг вперед. Йонас закивал:
― Да! Об этом я и твержу. Я обычный парень, я никого не убивал. Я даже не был знаком с Юдит, она была лишь клиенткой службы такси, где я работал ― все. Ее убил кто-то другой ― не я!
Йонас набрал полную грудь воздуха, и, глядя поочередно на всех присутствующих, продолжил:
― Меня зовут Йонас! Я учился в университете и мечтал стать писателем. Больше всего на свете мне нравилось рассказывать страшные истории, и у меня это получалось! ― Люди слушали его с интересом, не перебивая. Даже Юдит не отводила от него блестящих глаз. Йонас посмотрел прямо на нее и закончил:
― Я отчетливо помню тот день, будто все случилось не три года назад, а вчера. Юдит заказала такси, и я отвез ее в аэропорт. Мы даже не разговаривали. Каждый думал о своем. И через несколько часов ее нашли в какой-то… какой-то грязной канаве с… ― Йонас поднял голову и глянул на звездное небо. В уголках глаз выступили слезы, и он сморгнул их, громогласно закончив: ― Я не тот, кто вам нужен! Я не убийца!
Повисло молчание, нарушаемое лишь треском горящего костра и собственным сердцебиением Йонаса. Затем послышался скрип снега ― к нему направилась Флора. Ее лицо сияло неподдельным счастьем, в глазах стояли слезы радости. Она взяла Йонаса за щеки, но он даже не поморщился от внезапного прикосновения, потому что сосредоточился только на том, что она говорит.
― Это же прекрасно, Йонас! ― воскликнула она, изучая его лицо.
Местные вторили ее словам: «это прекрасно, это прекрасно, это прекрасно…»
― Ты не убийца, и твоя душа чиста.
«Твоя душа чиста».
― Да, да! ― закивал Йонас, от облегчения обвиснув на связанных руках. Ладони Флоры уже не казались ему такими омерзительными.
«Он не убийца».
― Йонас, мне это не нравится, ― пробормотала Юдит, приблизившись к нему справа и пытаясь заглянуть в глаза. ― Йонас!
«Он не убийца!»
Флора выпустила Йонаса и вытерла щеки. Юдит смотрела на нее с отвращением и недоверием и встала перед Йонасом, будто могла защитить от беды.
― Понимаешь, дорогой, ― произнесла Флора задумчивым голосом, охрипшим от слез. ― Все это время мы думали, что ты преступник и не знали, как нам выпутаться из сложной ситуации, ведь время Ритуала приблизилось вплотную. Мы не знали, отторгнет ли Богиня твое тело или нет. Мы не знали, сможет ли она осуществить обмен с человеком, который когда-то лишил жизни другого…
Йонас затаил дыхание.
― Но ты никого не убивал, а это значит, что ты идеальный кандидат.
― Нет, это не так…
― Несите Исайю! ― крикнула Флора, отвернувшись от него. От былого радушия не осталось и следа. ― Живее, скоро полночь!
Йонас в ужасе стал барахтаться на месте, пытаясь развязать путы, намертво пригвоздившие его к столбу. Юдит бросилась за Флорой, явно чтобы напасть на нее, но безуспешно ― как в фильмах про привидения, Юдит просто пронеслась вихрем сквозь пышногрудое тело Флоры и будто врезалась в стену, которую выстроила для нее связь с Йонасом. Обессиленная, Юдит упала на в снег и сжала голову руками.
Неужели это конец?
Исайю принесли на руках, он выглядел ослабевшим и даже более болезненным, чем обычно. Но его ждала та же участь, что и Йонаса. Поддерживая его хрупкое тельце, местные плотно привязали его к столбу, но на этом не остановились, после этого связав левую руку Йонаса с правой рукой Исайи. Пальцы ребенка были холодными и тонкими как травинки, и Йонас легонько сжал их. Он хотел позвать Исайю, пообещать, что все будет хорошо. Солгать ему. Но, увидев, что его голова упала на плечо, а дыхание размеренное и спокойное, решил его не тревожить. Пусть спит. Может быть благодаря этому он пропустит самую кровавую часть представления.