Сусика тихо произнесла:
- Мигель?
- Да?
- Ты это серьезно вчера? Насчет судьбы?
Осталось пять этажей.
- Я ничего помню. Извини, пьяный был, как скотина. А что я там про судьбу?
- Неважно.
Сто сорок третий этаж. Дзинк! Двери лифта открылись.
Глава 10. Сделка отменяется
В то время, пока грузовой лифт доставлял на сто сорок третий этаж мустанг цвета дорожный пыли, полный оружия и отчаянных людей, в небоскребе компании Тенет активно готовились к встрече нежданных гостей. Напрасно Мигель пытался запутать службу охраны кнопочной игрой на лифтовой панели. Как только мустанг Сусики с радиомаяком под днищем въехал в высотную крепость ирландской мафии, вся охрана была срочно переброшена на 143 и 144 этажи, так, чтобы тело босса оставалось максимально обезопасено телами верных подчиненных. Сто сорок третий этаж, изобилующий широкими и узкими коридорами вдоль просторных операционных и рефрижераторных складов с живой органикой, был полностью оцеплен людьми в серых костюмах. Вооруженные автоматами Томпсона, они врывались в операционные, выгоняли медицинский персонал и вытаскивали наружу несгораемые шкафы, металлические столы, вращающиеся кресла, словом – все, что может служить баррикадой для перекрытия коридорных ходов.
Причина, по которой Сусику и Мигеля не взяли еще на въезде в небоскреб, заключалась в том, что Броган и Бабаджо никак не могли договориться о том, убивать девушку или оставить её в живых.
В бронированной комнате на сто сорок четвертом этаже боссы мафии с ближайшими помощниками отчаянно спорили о судьбе Рыжей Сусики. Кабинет, отделанный темно-сиреневым бархатом, лоснился изобилием кожаной мебели. Полотна великих импрессионистов на стенах вокруг не могли успокоить горячие головы.
За антикварным столом из нубийского дуба восседал шэф Броган. Стройный, невысокий, с симпатичной залысиной до затылка и в полосатом костюме от Бриони он больше походил на пятидесятилетнего продавца пылесосов, нежели на руководителя крупной криминальной организации. Лицо портила лишь татуировка паутины вокруг правого глаза. По правую сторону от него стоял рослый детина в похожем костюме и с идентичной татуировкой на лице. Это был начальник службы охраны по имени Крег Тучи, ближайший мафиозный вассал, готовый без промедления умереть за босса. Он отдавал жесткие приказания через шипящий приемник, вмонтированный в лацкан серого пиджака. Крег Тучи весил больше ста килограмм и почти не имел лишнего жира. Сейчас он был красным от ярости и злости потому, что его люди никак не могли найти лифтера, который бы остановил поднятие Сусики к телу его босса.
- Доставьте его сейчас же! – орал Крег Тучи. - Или я оторву вам всем яйца и найму новый персонал!
Огромный Бабаджо утопал в жировых складках в кресле напротив Брогана. Над ним возвышался тучный Малыш Момо, одетый по-курортному в шорты и цветастую рубашку. Гавайскому здоровяку не нравился кричащий Крег Тучи, который напоминал ему истеричку. Он давно бы его застрелил, но они были в гостях и потому мирились с причудами ирландских бандитов. Собственно мириться оставалось недолго, поскольку диалог главарей подошел к концу.
- Твоя долбанная девка уже здесь, - Броган пронзал гавайца взглядом и еле сдерживал гнев. – Я отменяю нашу сделку. Считай, что она труп. Могу прислать тебе ее по частям. Где-то через час.
Броган вытащил снизу чемодан и поставил его на стол. Малыш Момо посмотрел на босса и, когда тот кивнул, забрал деньги. Это были те самые сорок миллионов долларов, которые украли у Сусики из-под носа.
- Ты пожалеешь, - Бабаджо не торопился вставать с кресла. – На нее был крупный заказ. В Карачи будут знать, из-за кого не получили желаемое.
- Срал я на твоих арабов. Можешь так им и передать! – неожиданно вспылил Броган, который теперь походил на яростного продавца пылесосов.
Бабджо шумно фыркнул, кивнул помощнику. Малыш Момо схватил босса за жирные пальцы и потянул на себя, едва не сев на стол Брогана. Кресло облегченно выдохнуло, освободившись от жирного зада.
Гаваец не умел выражать гнев, он всю жизнь провел в окружении ласки, неги и денег, но все же же понимал, что такие отмены не сулят ничего хорошего.
- Ты пожалеешь, - повторил Бабаджо перед тем, как покинуть бронированный кабинет. – Шейх будет недоволен.