Они упали на крышу предпоследнего вагона. Мигель приземлился плашмя на живот и сильно расквасил себе нос. Одна рука его по-прежнему держала пистолет, а вторая тянулась к Сусике. Она упала на спину, отбила легкие, отпустила автомат, который тут же упал под рельсы поезда, и сама чуть не соскользнула за край.
Половина её тела уже была в воздухе. Она вскрикнула. Руки беспомощно искали за что ухватиться и тут подоспел спаситель. Мигель оттащил девушку подальше от края и обнял чисто из целей безопасности, а не потому что вожделел ее последние пять с половиной лет. Впрочем, Сусика сама держалась за паренька, поскольку больше, в общем, было не за что.
Все в крови и ссадинах они тряслись в темноте тоннеля под стук железных колес и с ужасом смотрели назад. Там, в самом хвосте, за крышу последнего вагона, усыпанного золотом и драгоценными камнями, пытался зацепиться большой Хоруши-кам. Чудовище отчаянно перебирало руками, но пальцы хватались лишь за золотые слитки. Толстые недоразвитые ноги влачились по шпалам, колени раздирались в кровь. Поезд несся стрелой, не сбавляя скорости. Через два три взмаха слоновьими лапами чудовище сорвалось с вагона и осталось на рельсах большой бесформенной горой, которая быстро уменьшалась в удаляющейся перспективе под тусклой подсветкой редких синих ламп. Затем тьма проглотила его.
При падении шнурки на штанинах развязались и все золото с камнями высыпалось на шпалы. Однако на последнем вагоне оставалось еще достаточно много золотых слитков, между которыми искристой россыпью мерцали бриллианты и сапфиры. От тряски вагона они потихоньку соскальзывали вниз.
- Нужно собрать, что есть, – Сусика поднялась на ноги, опираясь на плечо Мигеля.
Они шли по вагону, продолжая держаться за руки и одновременно балансируя, как парочка циркачей-эквилибристов. На стыке вагонов их руки расцепились. Сусика прыгнула на крышу последнего вагона первой, за ней Мигель. Паренек принялся подбирать камушки и слитки, но тут Сусика остановила его хлопком по плечу и кивнула на аварийный люк в центре.
Без всяких предисловий девушка резко выдернула его с корнями и выбросила на рельсы. Внизу на скамеечках на нее с ужасом глядели пассажиры. Люди в страхе быстро отпрянули в дальние углы.
Сусика вежливо улыбнулась либревильцам, а Мигелю бросила через плечо:
- Бросай всё сюда.
Вскоре на грязный пол вагона сверху, словно манна небесная, попадали золотые слитки, посыпались бриллианты, изумруды и сапфиры.
Затем на эту гору сокровищ спрыгнула рыжеволосая девушка. Красивая, как нимфа и окровавленная, как Мизери. На ее бедре покачивался широкий нож для рубки тростника. Почти сразу за ней в салон рухнул израненный молодой мексиканец с береттой в руке.
Кто-то из пассажиров громко вскрикнул.
- Успокойтесь! – Сусика вскинула руки к верху в мирном жесте. – Мы не грабители. Мы ничего вам не сделаем.
Тут она увидела, что все смотрят на пистолет в руках Мигеля, который почему-то целился в мирных пассажиров.
- Господи, да опусти ты пушку!
Мигель опустил.
В вагоне было человек семь - восемь. Сидящая старушка с огромной армейской сумкой, набитой продуктами, жалась к дальней стене и пыталась стать невидимой. Молодая пара тинейджеров, проколотая везде, где только можно, неловко обнималась в уголке. Взъерошенная мамаша в клетчатом платье прижимала трехлетнего ребенка к груди. Несколько мужчин в офисных костюмах возвращались с работы. Все были напуганы.
Двое с крыши топтались на сокровищах, спина к спине, и тяжело дышали. Неловкую тишину нарушил голос из динамиков:
- Следующая станция «Бульвар Розовых Слонов». Приготовьтесь к выходу заранее.
- Что это было? – вдруг осмелела мать с ребенком. Её глаза показывали наверх.
Сусика посмотрела на неё, облизнула губы и стала лихорадочно думать.
- Киносъемки, мэм, – вдруг, выдала она.
В толпе пошел шепоток, все зашевелились, заулыбались.
- А что за фильм? – спросил тинейджер с подружкой.
- Выпей или умри, – быстро ответила Сусика. – Независимая картина. Просим прощения за неудобства, но вам лучше покинуть вагон.
Все снова зашептались, но потянулись к выходу в соседний вагон. Последней выходила старушка в черном многослойном платье с забавной широкополой шляпой. Бабулька прижимала к груди брезентовую сумку с торчащей колбасой так, словно там был ее ребенок.