Потом лампочки загорелись снова. Они подошли к разветвлению тоннеля и свернули на старую, недействующую ветку. Пахнуло затхлой сыростью и разлагающейся органикой. Со стены кожаным камнем сорвалась и упорхала в недра норы летучая мышь. Сусика выпустила матек, поскольку чуть не наложила в штаны и не спустила обойму. Любой выстрел мгновенно выдаст их месторасположение, а это фактически смерть в настоящих обстоятельствах. Но выбор сделан и нужно идти дальше. Только вперед, на безопасный полустанок, где их не будет ждать Броган.
Мигеля всю дорогу больше всего беспокоили даже не грязные и не ирландский мафиозный клан. Он все еще помнил, как его едва не раздавили в огромной ладони мощные пальцы монстра-стража. После летучей мыши они шли уже много десятков метров молча, но спина Мигеля, груженная золотом, чуяла позади опасность. Он постоянно оглядывался и наконец, выразил опасения вслух:
- А если он здесь?
- Кто?
- Чудовище, которое ты отпустила.
- Сильно сомневаюсь, что он рядом.
- Почему?
- Мы оставили его сильно далеко отсюда. Я думаю,он будет идти в обратную сторону. Поезд его напугал.
- И зачем ты его отпустила… - он покачал головой, это не был вопрос. Они просто шли и болтали, чтобы отогнать страх.
Но Сусика вдруг остановилась, повернулась к нему и не сразу ответила.
- Его глаза, – наконец, произнесла она.
- Что его глаза?
- Там было столько …столько одиночества и боли. Я не могла его так оставить.
Мигель улыбнулся и сделал понимающий кивок.
- Не надо лыбиться! – фыркнула Сусика без злобы. – Считаешь, я баба плаксивая?
- Точно не плаксивая, – выкрутился Мигель.
Они снова шагали по шпалам, но уже без особого страха перед опасностями, что таит городское подземелье. Этот короткий разговор прорубил между ними стену, какие обычно выстраивают люди, чтобы жить в комфортных, но одиноких мирах. Мигель почувствовал, что соседка по небоскребу на Черемуховом бульваре пустила его ближе, чем кого-либо. Сусика же видимо не особо жалела показаться ему плаксивой девчонкой. Весьма вероятно здесь снова разыгрывалась любовная шахматная партия, но она затянулась намного дольше, чем мат в три хода.
Разрушенная невидимая стена вынуждала Мигеля к ответной близости равноценным признанием.
- Я родился в бедной семье, – заговорил он, пялясь на ходу в ее стройную спину в сумраке тоннеля. - Мы жили в маленькой рыбацкой деревушке на берегу океана. Питались одной рыбой. У меня никогда не было планов на большое будущее. Братья и сестры мечтали разбогатеть, а я нет. Меня считали странным. Наверное, таким я и был.
- Ты такой и есть. Извращенец долбанный.
- Ну да, точно. Так вот, слушай дальше. Я знал, что вряд ли когда-нибудь разбогатею, но я знал совершенно точно, что встречу самую прекрасную девушку на свете и мы полюбим друг друга и будем всю жизнь вместе.
Мигель многозначительно замолчал и с волнением смотрел в ее затылок, ожидая, что она сейчас развернется и бросится в страстные объятия. Сусика остановилась, ее слегка пошатывало. Смуглый Ромео искренне считал, что его слова пробили бронебойной сердце, но это было не так. Все дело в том, что когда он начал говорить про «самую прекрасную девушку», у самой прекрасной девушки резко схватило живот.
Внезапно ее согнуло пополам и вырвало продуктами из сумки старушки. Мигель кинулся к девушке, приобнял за плечи, чтобы она не упала лицом на шпалы.
- Господи, ты в порядке? Что с тобой? – он убирал с ее лица заблеванные волосы.
Сусика не ответила, упала на колени и её снова вывернуло. Затем она вытерла рот тыльной стороной ладони и с помощью Мигеля встала на ноги.
- Чёртова старуха….- выругалась девушка хриплым голосом.
- Ты о чём?
- У неё там не йогурт был, а сплошной жир.
- Нормальный йогурт был.
- Мне нельзя жирное, – к Сусики возвращался прежний голос. - Желудок чувствительный.
- Тогда не надо было пить этот йогурт.
- Спасибо за совет, кэп. Слушай, извини, я прослушала. Что ты там говорил про разбогатею?
- Неважно, - Мигель отвел взгляд. – Сможешь идти дальше?
Вместо ответа Сусика уставилась куда-то поверх его головы. Там, в жирной тьме, на неё смотрело множество пар желтых кошачьих зрачков. Она не видела тел, но судя по положению глаз, они облепили весь потолок, все стены, а несколько дюжин ползли по земле.