Метровый бородатый горбун в грязном джинсовом комбинезоне, в дырявых детских ботинках и с тележкой для возки дров вышел из ниоткуда. Так, по крайней мере, показалось Мигелю потому, что горбатый Хакси неожиданно ткнулся ему в коленку. Овал розовой залысины окружали давно немытые черные засохшие патлы. Короткие волосатые руки бугрились звериными мускулами. Физиономия и весь внешний вид выдавал в нем полное презрение к современной цивилизации.
- Давай половину, - бесцеремонно потребовал горбатый карлик. Огромные глаза на мясистом лице хищно блестели под тяжелыми надбровными дугами.
Мигель решил придерживаться традиции и выудил из кармана смятую купюру в пять баксов.
- Садись, - приказал горбун, указывая на тележку, которая раньше была детской коляской.
Молодой человек неуклюже забрался в люльку. Горбун потащил его за веревочку по мостовой. В низкорослом существе явно таилась сила нескольких лошадей, ибо уже через полминуты он бежал во всю прыть, а колеса тележки громыхали по брусчатке так, словно неслась королевская рать. Мигель держался за края телеги, сильно согнув колени. Горбун махнул резво вправо и люлька чуть не опрокинулась.
И вот они уже неслись в темном переулке, где очертания домов вскоре слились с тьмой. А потом где-то сверху резко вспыхнул свет. Это была единственная лампа в сводчатом потолке подземного тоннеля, ведущего в метрополитен. Телега лихо покатилась вниз по длинному пандусу, горбун отпустил веревку, ловко извернулся и запрыгнул на тележку сзади, схватив Мигеля за плечи. Наклон ската все увеличивался, скорость тележки росла. Лица обдувало холодным душным воздухом подземки. Они летели прямо в сердце тьмы.
Мигель похолодел от ужаса. Никто в Либревиле в здравом уме не спускался в подземку вне рабочих станций метро. Все дело в том, что в подземных коллекторах и тоннелях метрополитена жили мерзкие отвратные существа, которых горожане называли Грязные. По поводу их происхождения существовало множество теорий, но наиболее научной
признавалась гипотеза о том, что Грязные появились на свет благодаря человеческой сперме, которая попадала в канализацию вместе с использованными презервативами. Отработанное человеческое семя под действием малоизученных ядреных катализаторов, содержащихся в плавучих отходах, модифицировалась, обретала необычную живучесть и проделывала в жидких нечистотах путь к донному грибковому организму мутуалистической природы.
Грибы в форме желеобразных сиренево-прозрачных шаров жили в канализационных протоках. Они крепились к днищу канализационных рек с помощью клейких органических выделений. От дна их могло оторвать только очень сильное течение. В склизких шаровых структурах созревали яйцеклетки с генетическим материалом древнего африканского гонимида.
Человеческие сперматозоиды по какой-то неизвестной причине плыли к подводным канализационным грибам, как лососи во время нереста. Они проникали в грибы и оплодотворяли чужеродные яйцеклетки. Спустя шесть месяцев шар-гриб раскрывался, как цветок с четырьмя желеобразными лепестками, и выпускал в воду сформированный розово-кровавый организм Грязного.
Грязные плодились целыми колониями и постоянно мигрировали под землей в поисках еды. Их антропоморфные тела лишь силуэтом напоминали человека. Конечности подземных гонимид выделяли вязкий розовый экссудат, который позволял им беспрепятственно прикрепляться к стенам и сводчатым потолкам. Среди близко родственных приматов Грязные выделялись обостренным охотничьим инстинктом.
Они окружали жертву со всех сторон и кидались на неё разом, как единый организм. Никто в Либревиле не хотел умереть такой смертью. Поэтому метро в городе было крайне не популярно.
Мигелю ничего не оставалось, как безмолвно молиться, чтобы горбун Хакси не привез его на съедение к белесым тварям, которых породила сама тьма. Но вот впереди снова вспыхнул свет. Тележка выкатилась на пустынный мраморный перрон и горбун повернул её прямо на рельсы. Мигель закричал. Однако скорость спуска была настолько сумасшедшей, что тележка перелетела рельсы и влетела в прямоугольную просторную дыру в каменном своде тоннеля. Мигеля вновь окутала прохладная тьма. Он уже не кричал. Он забыл о Сусике и о своих глупых проблемах. Ему хотелось только выбраться отсюда.