Патрисия Корнуэлл
Суть доказательств
Эду — специальному агенту и другу
Пролог
13 августа
Ки-Уэст
Привет, М.
Тридцать дней минуло в отмеренных оттенках света и переменах ветра. Я слишком много думаю и совсем не мечтаю.
После полудня сижу обычно на веранде в «Луи». Пишу и смотрю на море. Какая мозаика цвета! От изумрудно-зеленого на отмелях до темно-синего на глубине. Небо исчезло где-то в бесконечности, и белые перышки облаков плывут, будто колечки дыма. У берега купаются отдыхающие, за рифами замерли на якоре шлюпки. Я вижу, но не слышу их, — все звуки смывает постоянный бриз. Веранда крытая, так что, когда вдруг налетает шторм — такое случается обычно ближе к вечеру, — я остаюсь за столиком, вдыхаю запах дождя и смотрю, как пробегает по воде зыбь — будто кто-то поглаживает мех животного против шерсти. Бывает так, что дождь льет, а солнце светит.
Мне никто не докучает. Я уже стала здесь своей, частью ресторанной семьи: командир — Зулу, черный лабрадор, гоняющийся за фрисби, а его команда — бродячие коты, забредающие сюда регулярно и терпеливо, молча ожидающие подачки. Четвероногие подопечные Луи питаются лучше, чем иные люди. На душе светлеет, когда видишь, что мир способен по-доброму относиться к своим созданиям. В общем, дни проходят размеренно и довольно приятно.
Страшно бывает ночами.
Когда мысли заползают в темные щели и начинают плести свою жуткую сеть, я бегу от них, ищу спасения на тесных улочках Старого города. Шумные бары влекут меня, как свет мошку. Уолт и Пи-Джей придают моим ночным блужданиям некую осмысленность и упорядоченность. Уолт приходит с работы первым: он занимается бизнесом — держит магазинчик на Мэллори-сквер, где торгует поделками из серебра, — к вечеру обычно покупатели уже не заходят в его лавочку. Мы открываем по бутылочке пива и ждем Пи-Джея. Потом шатаемся по барам и заканчиваем обычно у «Неряхи Джо». За то время, что я здесь, мы стали неразлучны. Надеюсь, они не разбредутся без меня. Их любовь уже не кажется мне больше чем-то из ряда вон выходящим. Как и многое другое. Кроме смерти, которую я вижу.
Мужчины тщедушны и скучны. Их глаза — окна, и, глядя в них, я обнаруживаю измученные души. СПИД — вот чума, поглощающая приношения этого крохотного островка. Странно, но мне здесь комфортно, среди изгнанных и умирающих. Хотя, может быть, многие из них еще меня переживут. Я лежу в постели, слушаю гудение вентилятора и не могу уснуть. Мысли лезут в голову. Мысли и картины того, как это случится.
Деться мне некуда. Я вспоминаю это каждый раз, когда звонит телефон. Я оборачиваюсь, едва услышав шаги за спиной. Каждый вечер я открываю шкаф, откидываю шторы, заглядываю под кровать и приставляю стул к двери.
Боже, как не хочется возвращаться домой.
30 сентября
Ки-Уэст
Привет, М.
Вчера, когда мы сидели в «Луи» на веранде, Брент позвал меня к телефону. Сердце сразу запрыгало, но в трубке только щелкнуло и начались гудки.
Ты представить не можешь, как это на меня подействовало! Я ведь постоянно пытаюсь убедить себя, что бояться нечего, что виной всему мое воображение, способное довести до паранойи. Уж лучше бы он что-нибудь сказал, порадовался бы моему страху. Как ему удалось узнать, что я здесь? Как он нашел меня в городе? Одну из официанток зовут Стью. Она порвала со своим парнем и приехала с севера. Может быть, звонили ей, а Брент просто не разобрал и вместо Стью позвал Стро? Звонивший услышал чужой голос и повесил трубку.
И зачем только я всем сообщаю свое прозвище!
Так или иначе, будь я Берилл или Стро, мне страшно.
Книга не закончена, но денег почти не осталось, да и погода поменялась. Утро выдалось хмурое, дует сильный ветер. Я осталась сегодня дома, потому что на веранде в «Луи» работать невозможно. На улице мигают фонари. Пальмы от ветра похожи на вывернутые зонтики. Мир за окном стонет, как раненый, капли дождя бьют в стекло, и кажется, что Ки-Уэст осаждают какие-то темные силы.
Надо уезжать. Мне будет недоставать этого островка, не хватать Пи-Джея и Уолта. Благодаря им я чувствовала себя в безопасности. Они заботились обо мне. И что я буду делать, когда вернусь в Ричмонд? Может быть, сразу же и уеду, да вот только не знаю куда.