— Хорошо. — Я поднялся. — Вы не знакомы с кем-нибудь из членов «Клуба мушкетеров»?
— Я?! — Он расхохотался. — Ни с кем абсолютно!
— Я собираюсь побывать там, увидеть все своими глазами.
— Не тешьте себя надеждой, вам это не удастся. Туда допускают лишь членов клуба и тех, кто ими приглашен.
— Поживем-увидим, — ответил я. — Я буду напоминать о себе. Надеюсь, что через пару дней смогу дать конкретные факты.
— Если речь будет идти о Криди, информация должна быть абсолютно надежной, догадки и предположения исключаются, — сказал Трой. — Я не могу позволить себе роскошь судиться с ним за клевету. Меня попросту вышвырнут из газетного бизнеса.
— Если факты будут касаться Криди, никто не сможет их опровергнуть.
Мы пожали друг другу руки, и я ушел.
На душе у меня стало чуть поспокойнее: теперь, по крайней мере, я знал, что могу на кого-то рассчитывать.
Глава восьмая
У полицейского регулировщика я выяснил, что «Клуб мушкетеров» находится на верхнем этаже отеля «Ритц-Плаз». Это было неожиданностью: я был уверен, что столь изысканный клуб занимает отдельное шикарное здание.
— Ты говоришь, это просто несколько комнат на верхнем этаже гостиницы? — переспросил я. — А я думал, что клуб нечто вроде Тадж-Махала.
Регулировщик снял фуражку и, вытерев пот со лба, покосился на меня.
— Тадж… что? — удивился он. — Ты сегодня с утра так плетешь, приятель?
— Ничего. Просто я думал, что он стоит на отдельном участке и по виду напоминает дворец.
— Ты можешь думать что угодно, это твое дело. Клуб на двадцать пятом этаже гостиницы, там, где висячий сад. Но чего тебе беспокоиться? Ни ты, ни я туда не попадем.
Поблагодарив, я вернулся к «бьюику». Посидев несколько минут в машине, вспомнил, что Гривс работал раньше детективом в «Ритц-Плаз». У меня появилась надежда, что он подскажет мне способ, как проникнуть туда.
Доехав до ближайшей аптеки, я позвонил ему из автомата.
— Мне нужна твоя помощь, — сказал я. — Если можешь встретиться со мной, я угощу тебя пивом.
С минуту в трубке слышалось сопение, потом Гривс сказал, что будет ждать в баре Эла на Третьей улице минут через тридцать.
Прибыв в условленное место, я заказал пива и попросил бармена принести вечернюю газету.
В ней был отчет о следствии и фотографии Ренкина, напоминавшего Шерлока Холмса в миниатюре. На последней странице был помещен портрет Тельмы Каузнс. Заголовок гласил, что полиция энергично продолжает расследовать обстоятельства второго загадочного убийства на пляже Бэй-Бич.
Я рассматривал фотографию девушки, когда явившийся Гривс тяжело взгромоздился на скамью напротив меня. Я сказал, что намереваюсь проникнуть в «Клуб мушкетеров».
— У тебя столько же шансов попасть туда, как и в Белый дом, — изрек он.
— На свете нет ничего невозможного, старина. Я хотел бы знать план гостиницы. Ты работал там и, наверное, еще не все позабыл.
Выпив пива, Гривс поставил кружку на стол и утер рот тыльной стороной ладони.
— Это ничего не даст. К ним на верхний этаж ведут два частных лифта. Когда входишь в гостиницу, нужно сначала пройти вестибюль, а потом по коридору налево. В конце его решетка, возле которой круглые сутки дежурят два охранника. Вот тут твое путешествие и закончится. Они не отопрут решетку, если ты им незнаком. Когда приходит член клуба, он расписывается в книге и поднимается в лифте. Что происходит потом, я не знаю, потому что никогда там не был. Советую не ломать напрасно голову: охранники тебя не пропустят. Иначе их вытурят взашей.
— Есть у них наверху ресторан?
— Один из лучших в Америке. Так, по крайней мере, говорят, самому мне там сидеть не доводилось. Ну, тебе легче от этого?
— Может, ты еще скажешь, что мясные туши и ящики с рыбой они тоже таскают через вестибюль гостиницы?
Кружкой пива он почесал свой мясистый нос.
— Кто говорит, что таскают? Они пользуются общим с гостиницей грузовым лифтом. Он позади здания. Я не знаю, как продукты доставляются в клуб, но видел, что их отвозят наверх и сопровождающий едет вместе с ними.
Я улыбнулся.
— Вот на это я и рассчитывал. Значит, если я отправлюсь наверх с попутным грузом, у меня есть шанс попасть в клуб? Не знаешь, кто согласился бы мне помочь? Я не пожалею пятидесяти монет.