Двинулся Леший ближе к ним протягивая руку к мальчику. Алеша развернулся и спиной вжимался в ноги отца во все глаза глядя на протянутую тонкую руку. Волк, идущий рядом словно с усмешкой, смотрел на страх, сковавший мальчика. Запах осенних листьев усилился и липким слоем оседал на одежде.
- Дай свою руку, дитя, - спокойным голосом обратился хозяин леса остановившись в двух шагах от них.
- А ты не обманешь нас? – решил уточнить мужчина, слегка отодвигая сына от себя.
- Мое слово тверже камня и крепче мороза, в отличии от человечьего, - ответил Леший, поднимая взгляд на мужчину.
- Не бойся Лешка, протяни руку, иначе останемся в лесу на съедение диким зверям, - купец нагнулся и еле слышно прошептал мальчику на ухо.
Мальчик неохотно подчинился, протягивая руку. Он ощутил холодные, будто неживые пальцы коснувшиеся его запястья. Быстрая вспышка боли заставила его громко вскрикнуть от неожиданности и прижать руку к себе. Теперь на его маленькой руке красовался небольшой круглый отпечаток стремительно покрывшиеся кровью.
- Договор заключен, теперь ступайте за мной и больше не сворачивайте с протоптанной дороги, - Леший спрятал руку с промелькнувшими красноватыми пальцами под балахон и развернувшись, неожиданно быстро двинулся вперед.
Алеша, прижимая к себе раненую руку и чувствуя себя обиженным, в объятиях отца двинулся следом. Леший, как и обещал, быстро вывел их к первой деревне, где должен был остановиться их караван с товаром и исчез, не сказав не слова. Оставив после себя лишь напоминание на запястье мальчика об их договоре...
Глава 1
Меня зовут Малуша, сокращенно Мала Оно означает маленькое, слабое дитя.
Я родилась второй после моего брата Юры и была очень слабой после рождения. Лекарь не давал надежды на мою жизнь. Матушка рассказывала, что сама Смерть приходила забрать меня, но лесной дух не позволил. Забрал меня к себе на несколько дней, чем-то поил, вместо грудного молока, а затем вернул обратно. Смерти я так и не досталась, сумел спасти мою душу лесной Хозяин.
Я много раз спрашивала матушку об этом, но так и не получала полного ответа. Почему он меня спас и зачем? Всякий раз отец уходил от ответа и начинал нервничать, а мама лишь тяжело вздыхала.
Так и росли мы с братом, он сильным и крепким, а я слабой и хрупкой. Наш отец, князь Алексей, обегал нас от любых напастей и был слишком суров в делах, касающихся нашего взросления. Юре он разрешал больше, чем мне. Например, брат мог выходить за стены дома, чтобы поиграть с мальчишками, сбегать за ворота в лес или попрыгать через костер летним вечером. Как я не уговаривала отца отпустить меня повеселиться, всегда получала строгий отказ. Дальше ворот, отделяющие наши хоромы от деревни вокруг, мне не разрешалось выходить.
- Мала, сегодня надо заняться вышивкой! – голос няни отвлек меня от раздумий.
Тяжело вздохнув, я отвернулась от окна в своей комнаты и сползла с деревянного подоконника. Если Настасья увидит меня сидящей на окне, то одной вышивкой не отделаюсь. Быстрые шаги, разносившиеся за дверью, сменились резко открытой дверью. Критически оглядев мою одежду, няня нахмурилась и сложила ладони вместе.
- Пойдем скорее, не заставляй матушку ждать.
- Уже иду, - я поправила красный сарафан с жемчужной вышивкой и покрепче перевязала коруну[1] расшитую бисером и камнями, укладывая русую косу набок.
Поверх сарафана застегнула летнюю душегрею[2] из парчи, украшенную золотистыми нитями. Хоть на улице сейчас лето и жарко, в доме оставалось прохладно, а от долгого сидения за вышивкой, можно немного озябнуть. Настасья помогла мне с замочком, попутно отчитывая за медлительность. Спорить мне не разрешалось, как и повышать голос. Княжне много чего запрещалось, что омрачало мою жизнь.
Следуя за няней по широким коридорам, я бросала взгляды в окна. Как хотелось выйти на улицу, подставить лицо теплому солнцу и почувствовать себя живой. Во внутреннем дворе тренировался Юра. Он ловко обращался с мечом и считался лучшим воином в нашем княжестве. Лоб блестел от капелек пота, а льняная рубашка покрылась влагой на спине. Я завидовала его свободе и очень жалела, что не родилась мальчиком.
Матушка однажды упомянула, что я должна была достаться лесному духу, когда мне стукнет восемнадцать. Скорее всего по этому мою комнату и одежду украшали различные обереги от нечистой силы. Вот только восемнадцать мне исполнилось месяц назад, но за мной никто не пришел. Юра шутил, что это страшился родителей, чтобы я лишний раз не вздумала тайком убегать из дома.