Она сразу узнала галерею в библиотеке. В который раз зов привёл её в это место. Однако вместо привычных для её глаз старых парсун, теперь были наглухо заколоченные двери. Но Марина уже знала, куда именно её звали. Не помня себя, она всё быстрее приближалась к месту, где всегда висел портрет прекрасного златовласого юноши.
Как и ожидалось, только эта дверь в помещении не была заколочена досками, хоть в стене до сих пор и оставались огромные и пугающие следы от былых гвоздей. Марина заботливо погладила эти отпечатки, словно вбивали их когда-то не в стену, а в чью-то чужую душу и теперь она оказалась свободна от оков. Девушка погладила их так, словно это может унять боль. А потом тонкая девичья рука легла на изящную старинную дверную ручку и потянула на себя.
Внутри было темно, и всё пространство будто бы заполнил полупрозрачный бело-серый дым. Марина с трудом силилась что-то разглядеть, пока сама не наткнулась на какой-то большой предмет. В тот же миг вспыхнула некогда уснувшая свеча, и Марине даже пришлось прикрыть руками лицо. Но когда она обернулась, то с удивлением узнала стол с того самого портрета прекрасного юноши. Каждый предмет, каждая деталь находились на тех же самых местах.
Не удержавшись, Марина схватила первую, попавшуюся под руку книгу. Великолепная работа: кожаный тёмно-коричневый переплёт, который было так трудно поднять, толстые чёрные листы бумаги, на которых золотыми буквами было выведено одно лишь слово.
- Адриан, - тихо произнесла девушка.
И в тот же момент она ощутила чьё-то присутствие. Будто бы за её спиной внезапно образовалось нечто живое, пристально наблюдающее за каждым её движением. Его едва уловимое дыхание скользило в волосах юной Марины. Она чувствовала, что он стоит там и при этом точно знала, что этот некто никогда не причинит ей вред. Губы девушки вновь раскрылись, произнося имя, написанное в книге. И дрожь пронзила её насквозь.
Его дыхание коснулось её шеи, словно невесомый поцелуй и сладкое наслаждение пронеслось по телу девушки. Его невидимые руки бродили по её телу, и даже сквозь ткань своей ночной сорочки Марина чувствовала эти прикосновения. Ловкие пальцы медленно скользнули по плечам вниз и дальше, пробуждая желание в каждом сантиметре кожи, пока не накрыли её руки полностью, переплетаясь с пальцами девушки. Он обнял её и всё внутри задрожало. Невидимый ветер шептал Марине слова, лишённые звуков, но душа девушки понимала каждое из них. Всё, что он хотел ей когда-либо сказать, но его речь не поддавалась её человеческому слуху.
В тот момент она и осознала, что они предназначены друг другу навеки.
***
Марина провела пальцами по изображению на картине, ощущая неровную поверхность, созданную затвердевшей краской. Девушку уже не так сильно интересовало, увидит ли её кто-нибудь, когда она вплотную прижалась к портрету. Голова юноши находилась чуть выше её собственной и с такого ракурса казалось, что его полуприкрытые глаза устремлены именно на неё. Девушка вытянула руку и коснулась губ, что выглядели такими мягкими, чувственными и красивыми. Она вдруг подметила, что ей будет достаточно только встать на цыпочки и тогда удастся прикоснуться к его губам своими собственными.
Палец девушки поглаживал мягкий контур губ юноши и в какой-то момент все её мысли словно исчезли. Она полностью растворилась в своих мечтах быть всё ближе к этому юноше, чувствовать его, прикоснуться, ощутить себя в полной его власти, как это было теперь в каждом её сновидении. Только в этом священном царстве ночных прогулок её души, Марина могла почувствовать его дыхание, ветром проносящееся рядом с её ухом, путающееся в её волосах, изредка скользящее по коже. Она могла ощутить его прикосновения и вновь испытывать чувство, близкое к грехопадению. Это было так неверно и так прекрасно, что сердце разрывалось на мелкие части. Но с тех пор каждый день девушка возвращалась в эту комнату и подолгу стояла около портрета. Мысленно, она разговаривала с портретом и порой в каких-то мелких деталях его облика находила ответ. Точно теперь у них была одна душа на двоих и то чувство, что они разделяли, преодолевало любые немыслимые границы.
- Адриан, - тихо произнесла Марина.