И теперь, с трудом приходя в себя, Марина понимала, что тело её непривычно болит. Особенно внизу живота. И ещё она ощутила нечто мокрое и прохладное под собой. И специфический запах.
Откинув одеяло, девушка закричала – простыня была испачкана свежей кровью.
Глава пятая. Возвращение
- Рад Вас видеть, Надежда Степановна! – лакей улыбнулся, подавая женщине руку.
Придерживая свою роскошную, украшенную перьями и тканью, шляпу, Надежда Степановна Часовская выбралась из экипажа. Это была роскошная и, несмотря на пожилой возраст, всё ещё красивая, яркая и видная женщина. Ходили слухи, что изначально ни к какой благородной фамилии она не принадлежала, а была балериной-француженкой, которую почивший граф выкупил и привёз с собой в Китеж, чтобы жениться. Другие говорили, что она была из крепостных и граф нашёл её актрисой в провинциальном театре. Так или иначе – никто не знал всей правды, а семейство Чаховских только посмеивалось и хранило молчание. Вдову это не особо интересовало. Покойный муж обеспечил ей положение в обществе, статус, а муж дочери – регулярно снабжал деньгами, поэтому жила Надежда Степановна так, чтобы все вокруг лишь о ней одной и толковали повсюду. Даже её наряды восхищали настолько, что становились темой разговора на целую неделю.
В этот раз на графине Чаховской было ярко-синее походное платье, украшенное изысканной вышивкой, дополненное прекрасными туфлями и парой шёлковых перчаток.
- O mon Dieu, Жан, ты всё такой же галантный кавалер! – игриво засмеялась Надежда Степановна.
- А Вы ни капли не изменились с нашей последней встречи, - ответил лакей.
- Да, давно я не посещала родину. Тут не так много поменялось. Конечно, это вам не Париж. А знаешь ли ты, Жан, как хорошо в это время в Париже? Какие там дают представления? Ах, как же не хотела я уезжать! - улыбнулась она и обернулась. - Марина, душа моя, выходи! Не стоит стесняться.
Услышав имя старшей дочери семейства Давыдовых, на улице тут же собрались зеваки.
- Неужто это та самая? – воскликнула жена мясника, обтирая руки об фартук. – Не видела её тринадцать лет!
- Я тоже, - кивнула ей в ответ супруга бакалейщика, - было дело – она как в Новгороде отучилась, приезжала ненадолго. Побыла тут, а потом заграницу и уехала. Училась, говорят, теперь и по-французски, и по-немецки, и по-английски, и по-итальянски разговаривает. Умная девка стала, столько про неё судачил.
- Но что ж тогда она вернулась спустя столько лет?!
- А ты не слышала, разве? Неделю назад сюда прибыл экипаж из терема Подземного Владыки! Через два дня Марине исполнится тридцать, а замуж-то она так и не вышла! А значится теперь, что придётся теперь ей ему, нечистому, женою стать.
- Ох, страсть-то какая страшная! – перекрестила женщина. - Всегда говорила я, что эта любовь к книжкам – горе для девушек! Лучше уж не быть семи пядей во лбу, но иметь счастливую семью и не вредить своим близким этим постыдным браком с нечистью! Разве же нельзя ничего поделать? Неужто никто не сватался к Марине за все эти годы? Глянь же как хороша, чай, и умом не обделена. Что же это Тимофей не сумел дочке жениха сыскать?
- Тише ты, тише! Раскричалась на всю улицу! Разве неизвестно тебе, что коли уж выбрал кого-то себе в жёны Подземный Владыка, то нипочём не отпустит он её тогда. С самого рождения Марины все знали, что она ему предназначена. От того и уродилась такой. Не мог же Подземный Владыка выбрать ту, что неумна, не хороша собой. Нет, душечка, издревле выбирал он лишь самую красивую! А про Маринку мне ещё бабка Лукерья сказывала, что у той пятно имеется сзади на шее. Маленькое пятно такое, на полумесяц похожее – точный знак, что выбрал её Подземный Владыка. И ежели выбрал уже, то не достанется она больше никому. Судьба её – уехать в его терем и сгинуть там.
- Печаль-то какая! Семья-то у них хорошая – люди добрые, щедрые, набожные. Ни разу в помощи никому не отказывали! За какие грехи только им такое мучение? Теперь придётся дочку такую, умницу да красавицу, считай, что волкам на съедение отдать. Видать, всё расплачивается Тимофей за грехи родителей жены своей!