- Но, госпожа, разве он знает собственное имя?
Марина опешила. Конечно, она слышала о том, что сыны нежити никогда не говорят другим своих настоящих имён, но чтобы он не знал его.
- Похоже, Вы совсем не знаете о том, как Подземный Владыка карает тех, кто допускает даже малейшую оплошность.
Купеческая дочь с мольбой в глазах взглянула на призрачную служанку.
- Умоляю, Марфа! Я чувствую, что в этом месте только ты можешь помочь мне. Я устала проводить каждый день в неведении! Мне важно знать хоть что-то. Я совсем не понимаю, что происходит вокруг. Прошу, расскажи мне хотя бы то, что можешь. Ведь и ты догадалась, что мясом на том блюде были те странные существа из розовой комнаты. Ты что-то знаешь об этом? А другие призрачные служанки? Кто они все? Меня не покидает ощущение, что все вы имеете схожую судьбу и погубил вас Подземный владыка. И что ты знаешь про Феликса? Кто он и почему не знает своего собственного имени?
Марфа смотрела на женщину с ледяным спокойствием.
- Госпожа, - выдохнула она, - у Вас много вопросов. Я могу ответить лишь на часть из них. Но не сегодня. Мне выделено не так много времени на посещение этой комнаты.
- И когда же? – умоляюще пролепетала Марина.
- Завтра ночью, - ответила Марфа и исчезла, - завтра ночью.
***
Звук волшебными переливами пронёсся по комнате, точно это был маленький серебряный колокольчик, который залетел в спальню невесты и ударился об каждый угол. Марина открыла глаза и сразу поняла, что звук доносится с улицы. Она поднялась с кровати и подошла к распахнувшейся двери, но его больше там не было. Непонятным образом комната оказалась на первом этаже, вместо дверного проёма теперь образовался непонятно откуда взявшийся выход прямо в сад.
Зачаровывающий звук манил женщину выйти наружу, и она словно поплыла по волнам. Всё тело наполнялось сладкой тяжестью, но ноги несли её всё дальше и дальше, в глубину сада. Стволы местных деревьев светились так, словно под корой своей были вовсе не деревьями, а диковинными фонариками, и свежая листва на них казалась посыпанной мелкой звёздной россыпью. Под босыми ступнями расцветали кувшинки и незабудки. Проснувшиеся бутоны опускались всё ниже, и вот уже совсем рядом с лицом Марины распустился огромный ярко-красный цветок. Его нежные лепестки мягко обняли лицо зачарованной невесты и подтолкнули идти дальше.
Спустя несколько минут, впереди показался пруд, в котором можно было разглядеть рыб, чьи гибкие тела сверкали своей прекрасной разноцветной чешуёй, а у самой границы воды покачивались на лёгком ветру лиловые камыши.
Восхитительное пение, закружившее голову подобно сладкому аромату, заполнило всё пространство вокруг. Марина подняла глаза и увидела невероятных существ, чьи тела были птичьими, а головы они имели человечьи. Лица их были прекрасными: нежные лики, обрамлённые волнами иссиня-чёрных волос, на которых запутались нитки жемчуга и крупицы самоцветов. Глаза их горели ледяным беспощадным огнём, рты с ярко-красными губами открывались, а над головами то и дело появлялось холодное белое сияние. Своими тонкими голосами люди-птицы произносили имя темноволосой невесты Подземного Владыки, манили за собой и не останавливались ни на секунду. Их крылья мягко шелестели, пока они перепрыгивали с ветки на ветку.
С деревьев опадали лепестки, и цветы превращались в огромные сладкие плоды, которые трескались, разламывались и роняли на землю семена. Густой сахарный сок стекал вниз на землю. Марина ощущала, что ступни её ног липнут к земле.
Чудные птицы распевали свои загадочные песни, смысл которых могли понять только они сами. Голова тяжелела. Глаза щипало так, что пришлось опустить веки, чтобы остановить боль. А весь мир вокруг словно прекратил своё обычное движение, воздух превращался в воду, становясь всё плотнее. Марина осознала, что не может ни дышать, ни двигаться, ни даже открыть рот и произнести хоть одно слово.
Невеста Подземного Владыки резко распахнула глаза, и в этот момент стало понятно, что вокруг одна сплошная вода. Женщина размахивала руками, пытаясь выбраться, выплыть, но с каждым разом всё глубже уходила под воду. Не было никакой основы, никакой возможности зацепиться хоть за что-нибудь. Пальцы беспомощно тянулись к свободе, но это было бесполезно. Лёгкие начинали гореть, тело слабело. Сверкающие рыбы без какого-либо интереса проплывали мимо утопающей. Наступал абсолютный конец.