Жизнь. Жизнь казалась такой прекрасной, но она уже покидала тело Марины. Истекая кровью, купеческая дочь упала на колени, слушая злодейский смех Подземного Владыки. Да, он победил. И единственное, что оставалось в умирающем разуме женщины, одно имя:
- Адриан! – закричала она.
И всё затихло. Лицо Гавриила исказилось маской ужаса, слёзы его детей прекратились. Они с изумлением уставились на отважную брюнетку.
Стены тереме затряслись и начали рушиться, издавая пугающие звуки мирового краха.
***
Пальцы Феликса горели от боли, причину которой он никак не мог понять. Раз за разом златовласый поднимал глаза, глядя в огромное старое зеркало, но в нём не было никакого отражения. Это сводило с ума. Ведь столько лет, сколько он себя помнил, у него не было ни имени, ни нормального отражения. В каждом зеркале его лицо отражалось по-разному. Он даже не знал, каким его видела Марина. А может ли быть так, что и она не могла разглядеть его истинного облика? Страшнее проклятья, чем не знать самого себя, и придумать-то было невозможно! Гавриил был силён по части того, как придумать самое ужасное наказание на свете.
- Нет! Нет! Нет! – кричал юноша, не прекращая бить кулаками по зеркалу, от которого каждый раз отлетали мелкие осколки.
Марина. Должно быть, в этот момент она выходила замуж за его отца, и Феликс ничего не мог с этим поделать.
За спиной вновь раздалось раздражающее мяуканье. Шипя от боли, златовласый обернулся и, держась за сердце, начал медленно сползать на пол. Ему и раньше было опасно находиться рядом с мерзким кошаком, но в последнее время боль стала просто невыносима. Словно бы его внутренности выворачивали наизнанку.
- Что тебе надо теперь?! – хриплым голосом обратился к Чернышу старший сын Подземного Владыки. – Разве тебе мало того, что я так страдаю? Отец специально сделал так, чтобы все части нашего существа ненавидели друг друга и мучились! Чтобы не могли даже приблизиться друг к другу! Уходи! Что тебе надо?
Но кот не отставал. Застигнув свою же оболочку врасплох, он начал медленно взбираться на него. Феликс завыл от невыносимой боли. Казалось, этот мерзавец с чёрной шерстью пытается его убить.
- Разве тебе мало того, что я отказался от неё? – закричал Феликс, подавляя слёзы. – Эта женщина, что никогда не должна была появиться! Ей нельзя было приезжать сюда! Ты ведь мог это сделать и не пускать её сюда! Ведь мог?!
Он произносил слова, и с каждым мгновением истина становилась всё яснее. В глазах златовласого мелькнул страх.
- Ты привёл её сюда специально? Мы обязаны были встретиться! Я должен был встретить её, полюбить эту женщину и потерять…
Странный звук раздался в самом начале тёмного коридора, заставив обоих присутствующих обернуться. Звук был похож на истошный крик, который сначала был тихим и совсем далёким. Но с каждой секундой он приближался, становясь громче и сильнее. Он отталкивался от стен, заставляя их дрожать и от этого огромные зеркала падали на пол вместе с тяжёлыми рамами. Крик становился всё ближе, но только в тот момент, когда волна звука накрыла его полностью, златовласый различил значение этого слова.
- Адриан! – голос Марины заполнил коридор и, вместе с ним, всю душу старшего сына Подземного Владыки.
Он упал на пол и вдруг почувствовал, как сердце в его груди начало учащённо биться. То, что давно казалось ему мёртвым, внезапно ожило. Сердце вернулось к жизни, оно любило и боролось.
Златовласый поднялся на ноги и обернулся к огромному зеркалу за своей спиной. И тогда он впервые различил на нём портрет прекрасного юноши с печальными глазами. И этот незнакомец смотрел на своего оппонента с вызовом. Но теперь Феликс был ко всему готов, он знал, что нужно делать.
Рука приблизилась к неровной поверхности зеркала и прошла сквозь него. Не испытывая более ни страха, ни боли, блондин полностью вошёл в зеркало, и оно поглотило его.