— Эй! — Я повернулась к Энгусу. — Они все-таки говорят о моей подруге.
— Разве твоя подруга не ведет себя как законченная проститутка?
— Ну… может быть.
— Ладно, остынь.
Фрейзер слегка пошатывался.
— Я лишь хотел поблагодарить вас за то, что вы здесь. Ведь некоторым, я знаю, пришлось добираться издалека. Женитьба — это страшновато, хотя и не так жутко, как видеть вас всех в одной душевой.
Послышалось добродушное ворчание.
— Нет, правда. Это грандиозно, что вы пришли. Я хотел бы поблагодарить моего брата за то, что он все организовал, мистера Флаэрти — за то, что сдал в аренду свой паб, ну и всех вас, ребята.
— И девчата, — пискнула я.
— И почетные ребята. — Фрейзер отвесил поклон в мою сторону. Я улыбнулась.
— Так давайте выпьем. И извините, что так вышло со стриптизершей. — На этом он выдохся.
— За Фрейзера! — крикнул Энгус.
— За Фрейзера! — откликнулась компания. Кажется, я одна заметила, что невесту он в тосте не упомянул.
— За стриптизершу! — прокричал кто-то еще.
— За грязную девку, которая завладела Джонни!
— Что? — Я оглянулась на Энгуса. — Это уж слишком.
— Не обращай внимания.
Мы вернулись к столу Фрейзера и присоединились к компании. Пирушка продолжалась: владелец паба был старым собутыльником Маккональда-отца, и его не слишком заботили временные ограничения. Я с головой ушла в уютную пьянку, когда все неторопливо проплывает мимо, а я перескакиваю из одной беседы в другую как мне заблагорассудится. Сначала я обсудила с кем-то талант Билли Коннолли, а потом, словно радио, переключилась на Энгуса с еще одним шотландцем, которые углубились в очень серьезный разговор.
— Вправь ему мозги! — кипятился Энгус.
— Понимаешь, я виделся с ней только один раз. И с ней все вроде было в порядке.
— Ничего не было в порядке. Она скотина и превратит его жизнь в ад. Потому я тебя сюда и пригласил — чтобы ты отговорил его.
— Это вы о чем? — бодро поинтересовалась я.
— Ни о чем, — лаконично ответил Энгус.
— Знаешь эту Аманду, на которой женится Фрейзер? — спросил парень.
— Конечно. Всю жизнь знаю.
Энгус взглянул на меня:
— И что она собой представляет?
Я молчала в нерешительности. Идиотизм, конечно, но во мне вдруг заговорила лояльность. Это мы с Фран можем мечтать, чтобы грифы Аманде глаза выклевали, но когда и другие туда же — так дело не пойдет.
— Ну, она действительно хорошенькая и несметно богатая. Она милая.
— Довольно честно, — заметил парень, обращаясь к Энгусу. — Ни о чем я с ним говорить не буду. Не стоит тебе в это вмешиваться. Моя сестра вышла замуж за последнего ублюдка, и ей никто слова поперек не сказал.
— И что случилось? — спросила я.
— Он действительно оказался последним ублюдком. Бросил ее с детишками, ну и всякое такое.
— Ради бога, Мел! — взорвался Энгус. — Она законченная сука, и ты прекрасно это знаешь.
Я вздохнула:
— Извини, если я чего-то не понимаю. Объясни, за что ты ее так ненавидишь? И Алекса с Чарли? Ну хорошо, допустим, Чарли — это понятно, но когда мы с тобой познакомились, я и вправду решила, что ты какой-то дурной, — ты ведь волком смотрел на всех. А теперь я вижу, что на самом деле ты нормальный парень, и уже совсем ничего не понимаю. Ты что, тайный коммунист или еще что-нибудь такое? Не перевариваешь аристократов? Но ты сам аристократ. А твой брат — вообще важная персона. То есть… я не совсем точно выразилась.
— Ты закончила? — спросил Энгус.
Я подумала.
— Пожалуй, да.
Энгус потер глаза тыльной стороной ладони.
— Послушай, если я скажу тебе кое-что, ты поклянешься жизнью, что не передашь это Фрейзеру?
Собеседник Энгуса все еще сидел рядом, не желая демонстративно уходить и в то же время явно смущенный от того, что присутствует при весьма личном разговоре. Он сосредоточенно уставился в пепельницу.
— Ладно, — согласилась я. — Клянусь жизнью моей собаки.
— У тебя нет собаки.
— Хорошо, обещаю, что ничего ему не передам.
Энгус, насупившись, смотрел в сторону.
— Я подслушал. Разговор по ее дебильному маленькому мобильнику. Когда несколько месяцев тому назад она пришла проведать нашу маму и держалась с ней свысока. Она высунулась из окна, чтобы сигнал был помощнее, а я был в соседней комнате.
— Со стаканом, приставленным к стенке?
— С открытым окном. Мне рассказывать дальше или нет?
— Да, — кротко сказала я.
— Словом, говорила она с журналом «Хелло».
Энгус выдержал драматическую паузу. Я смотрела на него как на ненормального.