Мужчина прильнул к моему горлу и обхватил талию, прижимая к себе. Он наращивал темп, продолжая вводить меня в экстаз. Его гортанные стоны и стук спинки кровати о стену разносились по комнате, заполняли все мои мысли. Толчки становились резче и жёстче. Я впилась ногтями в его спину и начала кусать шею.
— Ты с ума меня сведёшь, — прерывисто прохрипел Вильгельм, не сбавляя скорость.
— Боже, — вырвалось у меня.
Ничего не существовало сейчас больше. Только я, Вильгельм и наша страсть. Наслаждение и искры наполняли меня, затуманивали сознание, унося то ли на небеса, то ли в ад. Огонь внутри заставлял думать о втором варианте. Я взорвалась. Моё тело разразилось мелкими судорогами, а затем обмякло. Вильгельм закончил сразу после меня. Закрыв глаза, я крепко обняла его за плечи. Так не хотелось, чтобы он уходил. Так не хотелось снова чувствовать эту пустоту.
Вильгельм прижался своим лбом к моему и сказал:
— Я рядом, милая. Я с тобой.
Глава 13. Часть 1
Проснувшись утром, я не обнаружила Вильгельма рядом. Холодная пустота и страх окутали тело. Ночью нам было так чертовски хорошо. Мы говорили обо всём на свете несколько часов и уснули с рассветом. Вильгельм рассказывал об издательстве, о новых перспективных авторах, которым он пророчит блестящее будущее.
Его истории о родителях растрогали меня. Оказалось, они были исследователями-археологами. Мистер и миссис Де Вилье объездили половину земного шара, но с появлением двух детей оставили это дело и открыли своё издательство. Мать братьев, Марта, несколько раз садилась за автобиографические романы, но не имела достаточно терпения, чтобы их закончить. Все наработки она уничтожила, считая, что они бездарны и не заслуживают выхода в тираж.
Когда сыновья встали на ноги — Фергус устроился в местный университет, а Вильгельм нашёл себе место в бюро переводов, — Марта и Филипп решили отправиться на таинственный остров, где были найдены останки неизвестного происхождения. Они отличались от человеческих и совсем не походили на животные. Эта рабочая поездка стала их последней. На обратном пути судно потерпело крушение во время шторма — его бросило на скалы. Родителям Фергуса и Вильгельма не удалось спастись.
После таких откровений я поняла, что ближе Вильгельма здесь у меня никого нет. Всё казалось таким безразличным, окутанным туманом серости, стеклянным. И только он среди ледяных глыб был костром, испускающим тепло. Его кожа пахла деревом и морем, волосы с золотыми бликами путались на затылке и волнами спускались до точёной линии подбородка, пушистые ресницы отбрасывали тень в свете свечей. Порой Вильгельм слишком много думал и хмурился. Из-за этого между бровями пролегла еле заметная морщинка.
Воспоминания о его прикосновениях, губах и стонах заставляли меня краснеть, а бабочек внутри порхать с новой силой. Мне было стыдно перед Фергусом не за ночь с его братом, а скорее за то, что к нему я ничего не испытывала. Старший Де Вилье не вызывал во мне ничего кроме любопытства и настороженности.
Я присела на кровати, разминая ноющие суставы. Нескольких часов сна не хватило, чтобы чувствовать себя нормально. Голова болела, а глаза слипались. Внизу уже ждал завтрак. Каждая утренняя встреча с господином и конкурентками была для меня пыткой.
Придя в себя, я заметила на тумбочке записку.
«Дорогая Виктория, мне пришлось уйти до пробуждения остальных, чтобы не подвергать тебя опасности. Не беспокойся и веди себя как обычно. Я рядом и не дам тебя в обиду. Мы увидимся за завтраком, но после него мне придётся уехать в издательство. Прошу, будь осторожна. Я положил под матрас фамильный клинок. Он маленький, но острый. Спрячь его под одеждой и носи с собой на всякий случай. Вернусь так скоро, как смогу. Твой Вильгельм».
От написанного по коже прошёлся холодок. Вильгельм понимал, что мне может грозить опасность в доме его брата.
Я подняла угол матраса и обнаружила там тот самый клинок с золотой рукояткой и гравировкой Д. Д. В… Совсем не хотелось приводить его в действие, но порой выхода нет. Пришлось долго искать место, где оружие не будет выпирать и просвечивать сквозь ткань. Я аккуратно закрепила его чуть левее груди возле выреза платья. Так мне удастся быстро достать его в нужный момент.
Всё это напоминало лёгкую паранойю. Воспоминания о Пенелопе наводили на меня страх и тревогу. Нос будто снова заполнял запах крови и влажной земли. Вчерашний день был самым сумасшедшим в моей жизни. Мне пришлось сделать несколько вдохов, чтобы успокоиться и решиться выйти из комнаты.
Спустившись в сад, я сказала дежурное «доброе утро» и принялась за трапезу. Светские разговоры проносились мимо, пока я поглощала горячий омлет с белыми грибами. Учуяв запах вкусной еды, мой желудок наконец-то напомнил мне, что тело необходимо питать. Иначе оно погибнет не от рук свирепых девушек, а от истощения.
Фергус как ни в чём не бывало спрашивал девушек о предпочтениях в напитках, болтал о своих планах на день и крепком ночном сне. Его брат смотрел по сторонам, нервно стуча пальцами по кружке с кофе.
Всё опять выглядело каким-то искусственным и неправильным. Мы разыгрывали дешёвый спектакль. Господин и мои конкурентки делали вид, что всё идёт своим чередом. Мы же с Вильгельмом притворялись, будто между нами не было той бурной ночи.
От тошнотворных мыслей меня отвлёк Фергус:
— Мисс Моран, как жаль, что вчера Вы не вышли к ужину. Запечённые перепёлки в вине были просто восхитительны.
От неожиданности я чуть не поперхнулась. Надеюсь, к ужину подавали исключительно перепёлок без дополнительных сюрпризов. Меня замутило от слишком реалистичных картин, вырисовывающихся в голове.
— Я была не голодна. Мне требовалось отдохнуть.
Мой голос звучал измученно и сдавленно. Только сейчас я поняла, как сильно устала морально и физически.
— Мисс Джонсон, а Вы вчера где пропадали? — поинтересовался господин Де Вилье.
Тереза растерянно шмыгнула носом и коротко ответила:
— Мне нездоровилось.
Фергус удовлетворённо кивнул и принялся за прежние безобидные разговоры.
Глава 13. Часть 2
Вильгельм изучал всех девиц, сидящих за прямоугольным столом. Мужчина был сосредоточен и задумчив. Тёмные круги под глазами выдавали напряжение и усталость. Его проницательный взгляд скользил по каждой девушке.
Я последовала примеру мужчины. Ни одна из конкуренток не выдавала себя. Жизель и Элиза беседовали с Фергусом о садовых розах. Аннабель сдержанно молчала, но внимательно следила за разговором и кивала головой, когда речь шла об удобрениях. Марианна, сидевшая рядом со мной, была занята поеданием мясной нарезки. Только Тереза, покончив с завтраком, без лишних слов покинула стол и ушла к себе в комнату. Она действительно выглядела болезненно бледной.
Взгляд Вильгельма дошёл и до меня. Мужчина тяжело вздохнул и продолжил всматриваться в моё лицо. Совладать с собой было тяжело. Кожа моментально стала гореть и покрылась мурашками.
В глазах Вильгельма помимо привычного интереса читалось нечто незнакомое мне ранее. Настороженность? Неужели младший Де Вилье подозревал и меня тоже? От этой мысли неприятный ком подступил к горлу.
Я быстро поблагодарила всех за завтрак и рванула к себе. В ванной комнате меня стошнило несколько раз в раковину. Из глаз предательски брызнули слёзы, обжигая щёки. Мне было неясно, почему я всё ещё нахожусь здесь. Причина таилась не в желании завоевать сердце неприступного Фергуса. Так ли сильно я хотела финансовой поддержки от него? Или от бегства меня останавливает Вильгельм, который, как оказалось, не доверяет мне так, как я ему?
Я добрела до кровати и, рухнув на неё, провалилась в забытье. Меня терзали беспокойные сны: плачущий отец, безжизненное лицо Пенелопы, равнодушный взгляд господина, жилистые руки Вильгельма на моём теле.