Что бы там ни было потом – дикое облегчение, что свекровушка любимая больше не станет доставать своим геморройным зуденьем – мог, мог бы сынок выбрать покрасивей да побогаче… Или дедуле, да пусть он был самый что ни на есть лучший дед на свете, уже не надо менять подгузники да еще слышать каждый раз, что все только и ждут его смерти… Не достанут почившие живых из того места, куда те, пользуясь естественными привилегиями, их определили! Не достанут! Впрочем, как и мы их, тут уж мы в равноправном положении… А жаль немного, если опять же подумать.
Отчего ж мы не набрались характера и при жизни не высказали соседке сверху за гнусную манеру трясти ее деревенские половики прямо на цветы на нашем балконе? Или соседу слева – за то, что его гости курят и гадят на общей лестничной площадке… Ага, на поминках они сделают это в последний раз, а потом исчезнут раз и навсегда! Абзац поздним соседским гулянкам с глухим бубнежем за тонкой стеночкой панельной многоэтажки! Цирроз печени – он знает, кого цеплять! Бог шельму…
Словом, все хорошо, что кончается… сытным угощением.
Но только не свадьба! На ней с выпивки и кормежки самое плохое только и начинается. Но об этом потом и постепенно.
У Витальки, как только стало известно, что он женится на дочке генерального директора фирмы (в просторечии – папы Ку), не единожды спрашивали: а не собирается ли он сменить фамилию? Ну ты прикинь – Иванова на Кучинского поменять? Клево!..
Раз спросили, два спросили, и Виталька, чуть взъярившись, ответил, что ради тех шуршиков, что ему в идеале от этого матримониального предприятия светят немеркнущим светом, он готов сменить не только фамилию, имя и отчество, но и даже пол. Хотя последнее-то как раз вряд ли ему позволят. Разве вежливо намекнут на необходимость сделать такую ма-а-а-ленькую, даже не требующую общего наркоза хирургическую операцию. Но это так, для порядка…
Про смену места жительства Витальку никто не спрашивал, поскольку все и без того догадывались, что он переедет к законной жене, а значит, под бочок к любимому тестю, в его очень приличный, туго набитый хай-тековскими штучками трехэтажный особнячок в дальнем зеленом поясе прокопченной выхлопами столицы.
Нет, про Ламару, Виталькину невесту, никто ничего плохого не говорил. Недостаток, условно говоря, у невесты был один – избыток дензнаков у ее папаши. Из-за этого каждый следующий Ламкин ухажер автоматически подпадал под подозрение в преднамеренном злостном альфонсизме. А так нормальная девчонка, в меру страхолюдная, чуть кривоногая, слегка близорукая вследствие учебы в хорошем, дорогом вузе. Дома не сидела, работала у папы в помощницах, в смачных клубных историях замечена не была… Вот, замуж собралась за папиного же работника. Да и пусть! С таким носиком и плотно сидящими прямо на нем черными вишенками глаз долго бы она себе искренне желающего-то искала! А тут… Прикупил ей папа женишка смазливенького – и давай живи! Есть вещи, которые не купишь даже за очень большие деньги. Удерживать мужа при себе даже богатенькой Ламарочке придется самой. Но это потом, а пока…
Окручивали Витальку с Ламочкой по высшему разряду – а кто б сомневался? Щедрый папа на целый световой апрельский день снял у местного краеведческого музея двухэтажный флигелек загородной барской усадьбы. Туда завезли грузовик живых цветов, полмагазина посуды, всяких фужеров-фруктовниц, выпивки и закуски, понятно, немерено… Ну и закрутилось!
Регистрация была «выездная» – тоже особый шик, появившийся в городе с подачи таких вот пап кучинских. То есть расписывать молодых приехала сама глава местной администрации – напялила на обширный, как терраса барского дома, бюст трехцветную ленту да и оженила молодых в охотку.
Шептали, правда, что религиозный компонент свадьбы был несколько скомкан. Ну, это понятно – брачующиеся принадлежали к разным конфессиям. Но кто сейчас на это смотрит? Особенно если есть необходимость двойного гражданства для будущих наследников нехилого и все прираставшего дедушкиного состояния.
… И вот, наконец, жених откинул усыпанную сваровскими подделками фату, тщательно нацелившись, чмокнул невесту в целомудренно округленные губки, и все облегченно вздохнули. Свершилось!
Потом про формальности и вовсе забыли, поскольку «хор пингвинов» из дюжины одетых во фраки и бабочки певчих, с загогулинами и колоратурами, пропели молодым и гостям великодержавную «многая лета» – тоже шик последних лет!
… А вот со свадебным букетом, который отбросила, как страшный символ невостребованности, ставшая в одночасье женой невеста, вышел досадный облом. Нет, Ламка все проделала правильно и четко – папа ж нанимал специальных людей, чтоб и вальсу молодых обучили, и манерам. А то ведь нынешние молодые танцы только по принципу «медляк и все остальные» различают…