Я посмотрел на ошеломленного Тауруса, для которого слова кота были чуть ли не приговором, потом заново на Мрака, чьи глаза горели холодным, нетерпеливым огнем.
— Тогда нам нужна Лалисса, — сказал я тихо, но твердо. — Или та ведьма. А значит… — Я повернулся к двери, голос зазвенел ледяной решимостью. – Мы едем их искать. Сейчас же. Ты чувствуешь свою хозяйку, Мрак?
Интуиция мне подсказывала, что там, где находится Лалисса, там я отыщу и Лавли. Надеялся, что связь между фамильяром и хозяйкой незыблема.
— Нет, — оборвал он все мои надежды. — Но это значит, что Лалисса в каком-то сакральном месте, — продолжил он, подавая новый шанс на рассвет. — Мы уже в курсе, что это не дворец.
— Пойдем, — я осторожно взял его на руки, — посмотрим у меня карты.
Неожиданно до моей руки дотронулся король.
— Я тоже пойду.
— Ваше Величество, вам не стоит... — растерялся я.
— Это же она? — прищурился он. — Она сделала? С какой ведьмой я был близок два-три года? Конечно, это Андрея.
Предпочел ему не отвечать. Взгляд монарха потускнел. Когда-то он сильно страдал из-за смерти его жены, после сбежала дочь, а потом, обретя покой, он вновь получил увесистый удар предательством. Он никогда не любил Андрею, по крайней мере я так считал, но он доверял ей. Доверял посильнее прочим.
Я бы попытался его отговорить. После увиденного проклятия было сложно воспринимать здорового, высокого мускулистого мужчину объективным, но в его покои зачем-то вошел Бьерн Лаулес.
Начальник стражей даже не удосужился постучаться, обвел меня, кота и короля глазами, встал по стойке смирно и радостно отрапортовал.
— Ваше Величество, у меня две новости: хорошая и плохая. С какой начать?
Таурус глубоко вздохнул. В этот день ему новостей с лихвой хватило.
— С хорошей.
— Вернулся ваш сын, он живой и невредимый. Его никто не похищал, он сбежал. Видимо, — Бьерн неслышно выругался, — чертовка-ведьма ему помогала.
Таурус дал знак заткнуться. Мне тоже не понравилось, как Лаулес отозвался о Лавли.
— Колдунью не трогай. Демоницей оказалась другая. Какая новость плохая?
— Да? — опешил главный страж, но быстро взял себя в руки. — Да так, просто ваш сын теперь женат. Последняя часть отбора насмарку, а ведь леди Жуи так старалась.
Ей-боги, иногда я склоняюсь к мысли, что Бьерну стоит зашить рот... по-настоящему, не метафорически.
Глава 16. Терпение и идиотка.
Лавли
Время в яме текло медленнее, чем стихи Пенни. Темнота была такой густой, что, кажется, даже Вспышка немного померкла – ну, или это мне от голода мерещилось. Мы с Лалиссой сидели спиной к спине, пытаясь хоть как-то согреться. Связанные запястья ныли, но это было ничто по сравнению с грызущим чувством вины.
— Слово на "Т", — Лалисса нарушила тишину.
Мы пытались играть в города, но быстро сбились, перешли на просто слова. Это помогало не сойти с ума от звуков, доносившихся сверху — то скрип двери, то чьи-то шаги, то сдавленный визг (надеюсь, не Пенни, вдохновившаяся на новый "некромантический шедевр").
— "Терпение", – выпалила я. – Потому что его у меня вот-вот лопнет. А у тебя?
— «Терпение»? Серьезно? — рассмеялась подруга. — А у меня «топор», «тиски», «труп». Ты словно задор потеряла. Какое тебе больше нравится?
Я задумалась. Не о слове. О ней. О том, как она здесь оказалась из-за меня. Моей дружбы с принцем, моей неспособности вовремя смыться, моей дурацкой привычки вляпываться в истории.
— Мне нравится «тиски». Значит, мне на и. "Идиотка", — тихо сказала я, имея в виду совсем не игру. – Лалисса... — если бы я могла, я бы посмотрела в ее глаза. — А тебе не жалко? Что мы вообще дружим? Я же тебя в эту кашу втянула по самые... уши. Если бы не я, ты бы сейчас спокойно считала выручку в своем игорном доме, а не сидела бы в яме.
Она долго молчала. Я чувствовала, как ее спина напряглась. Потом – легкий толчок затылком в мою голову, почти нежный.
— Лавли, ты и правда идиотка, – ее голос звучал удивительно тепло в кромешной тьме. — Эту новую жизнь в Эльхалии... она мне была бы не нужна, если бы тебя не было рядом. Совсем. Ты думаешь, легко одной, чужой, в мире, где магия – это как утренний кофе, а правила пишутся на ходу, встретить свою соотечественницу... да еще и такую... оригинальную? Это же как найти родной остров в океане безумия. Ты мне роднее сестры. Нет, я ни о чем не жалею.