Уже будучи взрослой, я поняла, что в нашем обществе самый высокий статус у женщины находящейся замужем, чуть ниже у замужней, но той, у которой муж гуляет, еще ниже у разведенной и самый маленький — у не замужней, но в годах. У нас даже выгоднее быть разведенной, чем старой девой, на которую будут все тыкать пальцем, мол никому не сгодилась ни разу.
И что же теперь получается? Я толкаю чужого мужа на подобный проступок? А где-то у окна будет сидеть женщина и рыдать, потому что я заставила ее мужа подать на развод чтобы мне было хорошо и комфортно? Нет. Я не могла допустить подобное и стать причиной распада семьи. А потому ответила твердо:
— Нет. Я не хочу чтобы вы… чтобы ты разводился. Мне это не надо.
Семен сразу же как-то успокоился, от него перестали исходить волны негодования. С одной стороны я была рада, а с другой крайне недовольна сама собой. В душе появился неприятный осадок, вызванный собственным высказыванием. Кажется, только что я отказалась от чего-то крайне важного.
— Вот и хорошо. Ты просто прелесть, Зара. Солнышко мое, — мужчина приблизил свое лицо к моему и нежно, практически мимолетно поцеловал. Один раз, потом второй, то в один уголок губ, то в другой. Я ловила эти порхающие поцелуи, как жаждущие полива растения впитывают первые капли живительного дождя. Я тянулась к Семену всеми фибрами души, стесняясь саму себя. Боролась с собственным желанием прикоснуться к нему, отвечая на ласку.
И это после того, что только что между нами произошло. По идее я должна была надуться и начать качать свои права, ставить условия и заставлять мужчину плясать под свою дудку. Но у меня и мысли не возникало по этому поводу. Мне просто было хорошо. Я отбросила все сомнения на потом.
Рука Семена переместилась с подбородка на скулу, очертила линию лица, длинные пальцы прошлись подушечками, едва касаясь кожи, вызывая волны чувственного возбуждения во всем теле, будоража воображение.
— Какая же ты красивая, нежная, отзывчивая. Ты словно редкий экзотический бутон, еще не раскрывшийся, но уже готовый явить миру себя, — ласковый голос завораживал.
Я плавилась под прикосновениями мужчины, внимала ласковым словам, совершенно не вникая в их суть. Я смотрела в глаза Семена и тонула в них, словно в глубоких омутах. А он все говорил и говорил. Как же здорово, просто великолепно ощущать себя желанной, самой красивой и нужной для одного единственного мужчины. Вторая рука мужчины легла на скулу, теперь мое лицо было с двух сторон охвачено его руками.
— Ты мой бутон и раскроешься только для меня. Больше ни для кого. Запомни это. Делиться я не привык, — тон мужчины вмиг стал серьезным, а в глазах появился лед, как при нашей первой встрече.
— Ты меня слышишь? — требовал ответа Семен. Я даже несколько встрепенулась от его слов.
— Да, — мое сознание уплывало куда вдаль, отсекая все ненужное по его мнению, когда я находилась рядом с мужчиной.
Губы большого босса завладели моими. В этот раз требовательно и настойчиво, без лишней нежности и осторожности, заставляя меня хотеть большего. Я вцепилась руками в плечи Семена, чтобы попытаться приблизиться еще ближе к объекту моего обожания.
— Я хочу тебя. Опять. Здесь, — выдохнул мужчина. От его слов жаркая волна вожделения пронеслась по пылающему телу.
До чего бы мы дошли неизвестно, если бы нашу идиллию не прервал бы внезапно зазвонивший телефон. В этот раз опять был телефон большого босса.
Семен выругался сквозь зубы и не совсем культурно.
— Да что же это делается, маленькая моя? Никакого покоя, — посетовал мужчина, прежде чем полезть за навороченным гаджетом. — Мы продолжим чуть позже…
И меня еще раз поцеловали крепко в губы, а затем провели большим пальцем по ним, вызывая дрожь во всем теле.
— Слушаю, — голос мужчины сразу же поменялся с бархатистого на холодный с вкраплениями стали. — Да я. А кто еще? Неужели нельзя обойтись без этих глупых вопросов? Что там еще?
На том конце расстроенный женский голос вещал, что еще немного и гости уедут, что она не знает что еще придумать, что у нее уже не хватает воображения.
— Хоть стриптиз танцуй, но чтобы люди меня дождались, — коротко бросил мужчина и Зарина почему-то не сомневалась, что Семен имел в виду то, что имел. — Ясно. Я еду.
Мужчина отключился и в задумчивости постучал трубкой по рулю. Его явно что-то беспокоило.