А может быть у него на меня нет никаких планов? Сразу же подумалось и об этом. Если мужчина оказывает знаки внимания это еще не предложение руки и сердца, а всего лишь именно оказание знаков внимания и ничего большего.
Молодой мужчина был внешне привлекателен и хорош собой, но вот сердце не заходилось, глядя на него, и не неслось галопом, стоило до меня дотронуться. Такое происходило лишь в присутствии совершенно другого человека, чьи черты лица нет, да всплывали в памяти.
Семен… эх…
Я выронила ручку, которую крутила в руках, размышляя о своей судьбе. Пришлось лезть под стол. Эта дрянь никак не желала вылезать из под тумбочки из-за маленького зазора. Пришлось даже отодвинуть ее, чтобы достать зловредную ручку.
Я все еще пребывала под столом, когда у меня зазвонил телефон, но не рабочий, а мой личный. Кто мне может звонить в это время? Кроме мамы некому, потому я продолжила свое занятие пока не довела до логического конца. А телефон все звонил и звонил. Неужели что-то случилось? Я не на шутку испугалась. Потому сразу же полезла проверять не отвеченный вызов.
Оказалось звонила не мама, а Семен Эдуардович. Я раздумывала перезвонить или нет, как телефон завибрировал вновь. Я еще не принимая вызова почувствовала, что босс рассержен.
— Зарина, ты где была? — обрушилось на меня, стоило только нажать кнопку.
— Я на своем рабочем месте. Добрый день, Семен Эдуардович, — ответила как можно деловитее.
— Почему так долго не поднимала? — мужчина продолжал громыхать.
— Я выходила по…, - тут я замялась, намекая, что была в туалете. Ну не говорить же ему, что сидела под столом и боролась с ручкой.
— Точно? — подозрительно переспросил он.
— Семен Эдуардович, если вы мне не верите, то предлагаю установить на мне маячок, чтобы вы могли отслеживать на экране всем мои передвижения. А еще лучше веб-камеру. Тогда вам будет видно все-все. Где я. Куда иду. Чем занимаюсь, — я старалась не показывать свои эмоции.
— Зарочка, ну зачем ты так? — сразу же поменял тон Семен. — Ну пойми меня правильно. Я же соскучился. Я звоню-звоню, а ты все не берешь и не берешь трубку? Что я должен был думать? — в голосе мужчины появились нотки волнения.
Неужели он и вправду переживал по моему поводу? Думал обо мне… Приятно. Что еще сказать? На душе сразу же потеплело. Когда кто-то о тебе волнуется и от кого ты этого не ожидаешь совершенно, то это вдвойне приятно. А тем более когда это исходит от такого мужчины.
Я внутри себя как бы раздвоилась. Одна я мечтала и питала надежду когда-то назвать Семена «своим мужчиной», а другая реально оценивала ситуацию и буквально кричала, что не стоит надеяться на что-то большее, нежели служебный роман. Я же слышала его позицию, когда он спрашивал меня по поводу развода. Неужели не ясно, что он не желает ничего менять. Пусть я недавно еще была невинна, но не глупа же как пробка. И кое-что в этой жизни видела и кое с чем знакома не по наслышке.
— Семен Эдуардович, со мной все в порядке. Ничего не произошло.
— Зарочка, ну что же ты так со мной официально? — спросил мужчина. А потом с подозрением поинтересовался. — Или ты не одна?
Ну вот, опять двадцать пять. Точно куплю веб-камеру и на себя нацеплю, чтобы не мучился мужчина от неведенья.
— Нет. Одна. Никого нет рядом, — произнесла со вздохом я.
— Так тогда можно же…
— Семен Эдуардович, вы сами понимаете, что лучше общаться по телефону таким образом, тем более когда не уверены что никто со стороны ничего не услышит.
— Да. Ты права, моя маленькая. Ты права. Но я так скучаю. Уже. Я хочу вдохнуть твой аромат. Хочу ощутить на губах твой вкус. Хочу проникнуть в тебя как можно глубже. Хочу слышать твои крики. Только для меня. Мне так нравится как ты кричишь…
Мамочка дорогая, что же он творит? От этого бархатистого голоса с волнующими нотками у меня не только все волоски на теле встали дыбом, не только соски сжались до состояния твердых горошинок, у меня… я хотела. Я мечтала, чтобы он сделал со мной то, о чем говорил. И не только это. А много-много больше. Его голос завораживал, уводил в запретные дали, заставлял желать мужчину. Нестерпимо. До боли.
Он все говорил и говорил, а я слушала и буквально все видела наяву. То, что он собирается со мной сделать, с моим телом, с моей душой.
А хотел он многого. Семен обещал, что как только мы окажемся наедине он приникнет к моим губам, заставляя разжать их, для того, чтобы ворваться в мой рот и затеять чувственный танец с моим языком, имитируя проникновение совершенно другой частью тела и в другое место. А затем, когда чуть утолит свой голод и будет в состоянии оторваться от моих губ, то примется выцеловывать все открытые участки кожи, постепенно увеличивая их количество.