— И как зовут красавиц? — продолжил Антон, поглядывая все больше на меня, чем на мою спутницу.
— Меня Танюша, а вот эту восточную красавицу Зариночка. Она у нас девочка домашняя, тихая, — и к чему это она сейчас сказала? Хотела подчеркнуть свою осведомленность? Вот только в чем?
— А меня Антон. Антошкой прошу не величать и за картошкой идти не звать. С детства не люблю свое имя, но никуда не деться, что-либо менять уже поздно. Танюша, я вижу ты тут за главную?
Женщина от удовольствия аж поплыла как масло на бутерброде в жару. Какие же все до похвалы падкие, стоит только сказать пару ласковых слов, так из человека уже можно веревки вить.
— Хорошо хоть не сказал старшую, — хохотнула Татьяна, стрельнув в Антона глазками.
Я же вела себя тише воды, ниже травы, как будто меня и нет рядышком. Зато мужчина решил поменять положение, для чего привстал, якобы чтобы удобнее было, но тем самым придвинулся ко мне вплотную. Таким образом получилось, что наши бедра стали соприкасаться, и как бы невзначай положил руку мне на ногу. Я постаралась сразу же пресечь в корне поползновение Антона, но не тут-то было, его рука лежала как влитая. Однако я не прекращала своих попыток убрать ее с себя.
— Что ты, Танечка, — Антон сразу выбрал панибратский тон прожженного ловеласа. — Разве я могу такое сказать? А что желают такие красивые девочки выпить?
— А девочки желают «Пинья коладу», — Татьяна озорно улыбнулась.
— Зарочка тоже самое? — поинтересовался у меня Антон.
— Нет. Спасибо. Я уже заказ сделала. Мне пока достаточно.
— Да что ты стесняешься? Вон Танюша какая молодец? — интересно, а в чем она молодец? В том что как только возник случай выпить за чужой счет? Так мне это совершенно не надо. Мама с самого рождения приучила, что надо рассчитывать только на себя, а бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
— Я попозже закажу, когда в том возникнет необходимость. Хорошо? — постаралась сгладить разговор. В этот момент на сцене, наконец, появился приглашенный певец, а у меня появилась возможность переключить свое внимание и не задумываться о необходимости поддерживать разговор.
Антон по прежнему держал руку на моем бедре, благо больше ничего не делал, но и не убирал, сколько я не пыталась это сделать.
— Тебе нравится выступление? — стал на ухо мне шептать мужчина, обдавая жаром своего дыхания. Мне было щекотно, да и только. Больше ничего я не ощущала.
— Вы на меня дышите.
— И что? — удивился Антон.
— Мне щекотно.
— Это же хорошо.
— Всю жизнь терпеть не могла, когда меня щекотали.
Мужчина в легком удивлении отпрянул, видимо, не ожидал такого поворота событий.
— А ты грубая, — было резюме на мое заявление.
— Я не грубая. Я честная, — парировала в ответ. — Разрешите, я пройду. Мне надо бы выйти.
Присутствие рядом Антона меня нервировало, но не в хорошем смысле слова, а, наоборот, заставляло напрягаться и испытывать дискомфорт.
Я ожидала, что мужчина встанет, пропуская меня, так как с одной стороны от меня сидела Татьяна, а с другой Антон. Однако он лишь отстранился к спинке дивана, намекая, что я должна перелезть через него.
— Тань, встань, пожалуйста, — попросила я женщину. Но она сидела, смотря во все глаза на сцену. Там приглашенный певец почему-то вздумал снять с себя рубаху и продемонстрировать всем присутствующим накачанные телеса. Не думала, что пение и стриптиз совмещаются.
— Боишься? — на ухо мне шепнул Антон. — За подружку прячешься? Думаешь укушу?
Издевка в его тоне задела меня за живое.
— Вот еще, — дернула плечом, привставая с дивана. Пришлось протискиваться между столом и сидящим Антоном. А этот гад, по другому его не назовешь, возьми и посади меня себе на колени. Я дернулась, намереваясь продолжить прерванное движение.
— Что же ты такая дикая, Зарочка? Вроде бы большая девочка, а ведешь себя словно кроха.
— Какая есть. Отпустите, — попросила я, продолжая вырываться. Антон мне нравился все меньше и меньше.
— А у меня дома тебя дожидается твой питомец, — нашептывал мне мужчина. — Он так по тебе скучает. Он прямо таки зовет «где моя хозяйка?», «почему не идет ко мне?». Ты же не позволишь ему тосковать? Это же не честно.
— Он уже взрослый мишка и может подождать, — постаралась я перевести все в шутку.
— Он то взрослый, но явно нетерпеливый. И долго ждать он не будет, — что-то мне подсказывало, что Антон имел в виду явно себя.
Не дождешься!