Мистер Браунинг просто стоял и во все глаза смотрел на герцога, осознавая, какие возможности перед ним открылись и что он мог натворить своими действиями.
— Ох, — наконец слабо выдохнул он и, расправив плечи, подавленно продолжил: — Я прошу прощения, сэр. Я… я более не стану вас беспокоить. — Браунинг поклонился Рошфору, потом Франческе: — Мэм.
Когда он повернулся уйти, Рошфор сказал:
— Завтра утром в десять часов.
Браунинг тут же повернулся:
— То есть вы… вы все еще готовы говорить со мной?
— Да. Боюсь, любовь всех нас превращает в дураков. Я бы хотел поговорить с вами при… более благоприятных обстоятельствах.
— Спасибо, ваша светлость. — Лицо молодого человека озарилось надеждой. — Я так… Спасибо.
Он подумал, не добавить ли чего-то еще, но просто поклонился и вышел за дверь.
— Что ж, — весело начала Франческа, — значит, теперь вы ищете мужей для своих потенциальных невест.
Рошфор с полуулыбкой обернулся к Франческе:
— Мистера Браунинга я не находил. Его мне представили.
— Но вы собираетесь помочь им с леди Мэри пожениться.
Герцог пожал плечами и сел напротив Франчески:
— Я не хочу ухаживать за женщиной, которая влюблена в другого.
— А вы хотели ухаживать за леди Мэри?
— Я старался.
— Значит, эти встречи… поездка в парке, визиты к ней домой… были…
— Мы говорили о том, как леди Мэри хочет выйти замуж за мистера Браунинга и как этого добиться.
Неудивительно, что Мэри Колдервуд с таким восхищением говорила о герцоге! Теперь Франческа увидела свой разговор с девушкой совсем в ином свете. Мэри сказала, что ей повезло, имея в виду не интерес герцога, а его помощь.
Франческа усмехнулась:
— Мне нужно на вас рассердиться. Вы же заставили меня поверить, что эта девушка вам действительно нравится!
— Я ничего подобного не говорил.
Разве? Франческа точно не помнила, о чем они говорили. Однако Рошфор не сказал ей всю правду о девушке. Он ни разу не упоминал, что хочет найти работу для ее возлюбленного.
Возможно, именно на это и стоило обидеться, но Франческа не могла заставить себя это сделать.
— Вы отдадите ему церковь Святого Суизина? — спросила она.
— Может быть, — пожал плечами Рошфор. — Прихожане обрадуются новому священнику, который способен переживать. Потому что предыдущий едва не засыпал на собственных проповедях.
— А вы не думаете, что мистер Браунинг слегка… импульсивен?
— О да, — улыбнулся Рошфор. — Надеюсь, сегодняшний день послужил ему уроком. Однако если завтра поведение молодого человека не изменится, я конечно же не стану ничего ему предлагать. Но он молод и влюблен, а в такие времена мы часто совершаем глупости.
— Да, совершаем, — тихо согласилась Франческа. Об этом она знала, как никто другой.
В прекрасном настроении Франческа допила чай и хотела бы посидеть у Рошфора еще, но должна была идти, так как вечером собиралась в оперу с сэром Аланом и его дочерью.
Рошфор, как и ожидалось, настоял, чтобы Франческа и ее горничная отправились в его карете, а не шли пешком до дома через два квартала. Франческа откинулась на роскошное кожаное сиденье и размышляла о сегодняшнем открытии. Рошфор уже исключил из списка Алтею Робар и Каролину Уайат, а теперь стало ясно, что и Мэри Колдервуд его не интересует.
А если на самом деле Рошфор и не пытается найти себе жену? Но тогда как понимать его слова о бале, посвященном помолвке?
Возможно, одна из двух оставшихся претенденток привлечет внимание герцога… или уже привлекла. В конце концов, Дамарис больше всех подходила на роль герцогини, а леди де Морган была самой красивой. Однако Франческа не замечала у герцога никаких признаков влюбленности ни в одну из девушек. Он никогда не упоминал их при разговоре. Да и, по слухам, только леди Мэри вызывала у герцога хоть какой-то интерес.
Но если Рошфор не намерен жениться, то зачем он попросил ее о помощи с подготовкой к балу?
И в свете предстоящего бала и его целей зачем герцог ее целовал?
Погруженная в свои мысли, Франческа по приезде домой сразу направилась к себе в спальню. Настало время приготовиться для вечера с Шербурнами. Франческа приняла ванну и съела легкий ужин, который ей принесли на подносе прямо в комнату. Она часто ела у себя в спальне, особенно если одевалась к вечеру. Так было проще для слуг, и к тому же Франческа чувствовала себя глупо, сидя в одиночестве за длинным столом.
Напевая песенку, Франческа села перед зеркалом, и Мэйзи приступила к долгому процессу создания прически. Мэйзи мастерски умела укладывать волосы, и Франческа никогда ее не торопила. Она открыла шкатулку с драгоценностями и посмотрела на серьги. Взяв в руки пару гагатовых гроздьев, Франческа положила их обратно и открыла потайной ящичек в нижней части шкатулки. Она достала сапфировые серьги, подаренные пятнадцать лет назад Рошфором, и положила их на ладонь.