– Эй, хватит! – вклинивается Эмма и тянет меня за руку. – Хватит, Хардин. Не уничтожай то, что тебе еще пригодится. Вещи не виноваты в случившемся.
– Ты бы лучше не лезла. – Огрызаюсь и отнимаю свою конечность обратно. – Уходи, Эмма, тебе не нужно здесь быть.
– Не нужно прогонять меня. – Девушка наоборот ставит свою сумку на край стола и закатывает рукава рубашки. – И если ты еще не понял, то мы теперь в одной лодке.
– Я не просил твоей помощи. Я вообще не хотел, чтобы ты вмешивалась.
– Думаешь, я хотела? Мне, по-твоему, жилось скучно? Как видишь, обстоятельства так сложились и это не мое решение. К тому же, я говорила правду.
– Мне раскланяться в знак благодарности?
Девушка быстрым шагом подходит ко мне и дергает за футболку так, что я вынужден нагнуться. И теперь ее глаза оказываются на уровне моих глаз.
– Засунь свою благодарность куда поглубже. Мне будет достаточно и правды.
– Нет.
– Блумвуд, не беси меня.
– Меньше будешь знать – пробудешь дольше молодой. Ясно? И вообще, не твоего ума это дело.
Отцепляю ее пальчики от ткани и хватаюсь обеими руками за затылок. Столько дерьма навалились, хоть бери маску с ластами и ныряй по самое не балуйся. И я совершенно не знаю с чего мне начать. И, главное, как это дерьмо побыстрее разгрести, чтобы не захлебнуться самому.
– Хардин. – Эмма останавливается у меня за спиной.
– Ты еще здесь?
– Я никуда не уйду, пока ты не объяснишься.
– Не вижу на тебе рясы священника, чтобы исповедоваться во всех грехах. Чего ты хочешь, Эмма, а? – Устало смотрю в ее глаза. – Узнать, как я докатился до такой жизни?
– Почему Вэллс считает, что ты скрываешь что-то? Ты, правда, замешан? Ты был в курсе того, что произойдет с Евой?
– Да, был.
– Почему ты допустил это? – Гневно шепчет Эмма.
– Потому что я отошел от дел.
– Дел… – она эхом повторяет за мной слово, – сдается мне, что я догадываюсь, о чем речь. Сколько ж свадеб вы нам сорвали! Это ведь были вы, да? А мы и понять не могли, что за чертовщина творится. А тут все сходится: фото, компромат и слабые на передок девушки.
Девушка горько смеется и падает на стул.
– Вот только Ева не была такой, как все остальные. Это жестоко, Хардин, даже для тебя.
– Жестоко? – оборачиваюсь. – То есть, мои действия попадают под эту категорию, а Вэллс нет?
– Его можно понять и оправдать каждое действие. Будь ты на его месте, ты бы поступил так же.
– Я бы в жизни не стал использовать свою дочь в качестве наживы и добровольно отдавать ее на растерзание! – Рявкаю в ответ.
– О чем ты сейчас говоришь?
– Эмма, ты разве не поняла? Ева постоянно была под контролем отца и без его ведома никуда не выезжала. Ее каждый шаг контролировала охрана и ты сама это прекрасно знаешь. А теперь подумай сама, как так получилось, что Ева смогла уехать куда-то поздно вечером? Кто бы ее отпустил, а?
– Нет. – Эмма отрицательно качает головой. – Этого не может быть. Ты хочешь сказать, что Вэллс собственноручно позволил так поступить со своей дочерью?
– Именно. Когда речь идет о дележке места в высшем обществе, то многие идут на любые меры.
– Но не на такие же!
– О, ты даже не представляешь, на что они способны.
– Ну да, тебе ли не знать? – Каждое слово Эммы пропитано злобой.
– Да, дорогая, я вот такой вот мудак. Который испортил жизни многим ради наживы. Ты ведь так думаешь, верно? Но мне реально сейчас не до твоих оскорблений в свой адрес. Если ты еще не поняла, то меня подставили!
Судя по ее широко распахнутым глазам, Эмма абсолютно об этом не задумывалась.
– Ладно, отложим этот разговор, но не надейся, что я спущу тебе все с рук. – Она встает с места. – А теперь нужно подумать над тем, зачем на тебя хотят повесить это дело.
– Ты хочешь мне помочь? Зачем? Оставь так, Вэллс неплохо и сам разберется.
– Знаешь, – Эмма берет в руки сумку и подходит ко мне впритык, – что-то мне подсказывает, что он тебя закопает живьем. А мне бы этого не хотелось. Конечно, я была бы рада, если бы справедливость восторжествовала. Но не таким способом. А теперь, собирай вещи и поехали отсюда. В конце концов, у твоей сестры завтра свадьба и мы должны к ней подготовиться.
Глава 22.Эмма
Когда я оказалась у дома, солнце уже медленно оседало за горизонт. Этот день принес мне много информации, которую мозг попросту не хотел воспринимать. А еще присутствовала дикая усталость, которая не сводит тело, а та, что морально тебя добивает. Я обязательно выбью из Хардина все подробности, но не сейчас. Слишком многое навалилось на меня. На него.