В бригаде искателей было еще шестеро. Сейчас их было не отличить: лица замотаны в куски ткани, шапки натянуты по самые шеи, а глаза закрыты горнолыжными масками. Говорили, что в Верхнем городе сейчас зима.
- Ну что, дылда, готов? - донесся глухой голосок пигалицы из-под балаклавы.
Я успел только с трудом кивнуть, когда один из искателей дал отмашку, и дверца люка с шипением подалась назад. В бетонный туннель тут же рванули белоснежные ледяные крупицы - снег. Снег увидеть мне тоже хотелось, но пощупать пусть даже в перчатках маленькие снежинки не успел. Вместе с остальной бригадой поспешно стал выбираться на поверхность. Не хватало еще, чтобы единственный рабочий туннель завалило.
Первое, что я увидел, было отнюдь не голубое небо, а молочно-белая пелена и бьющие в лицо острые кристаллики снега. Даже через ткань они умудрялись больно царапать кожу. Воздух изо рта вырывался в виде мутного облачка. Сощурившись, я с трудом разглядел очертания бетонных зданий: такие высокие, что последние этажи тонули в снежном тумане. На Свалке таких строений сроду не было.
Ники пихнула меня под ребра и схватила за перчатку. Кажется, даже что-то крикнула, но звуки с трудом пробивались сквозь шапку и три слоя ткани. Так что когда пигалица уверенно потащила меня вперед, то я просто послушно поплелся следом. Ботинки вязли в мягком снеге, так и норовя провалиться. Уже через пару шагов я оказался по пояс в белых хлопьях. Остальные искатели разбрелись кто куда, оставив меня с Никс один на один с бушующей стихией.
Вместо того, чтобы завалиться через разбитое окно в ближайший небоскреб, мы потащились дальше. Чокнутая подруга рассказывала, что один раз уже умудрилась выбраться на поверхность. Да только тогда было лето, и весь мир плавился под пятидесяти градусной жарой. Не знаю, что лучше, ботинки, что вязнут в расплавленном асфальте, или что тонут в мокром снегу. Но идти было тяжко.
Сделав пару поворотов, мы оказались у металлической, покореженной дверцы с явными отметинами то ли лома, то ли штыря. Сощурившись, я разглядел неровную надпись краской: "Убежище 17". Ориентируясь на сумбурную жестикуляцию Никс, я вместе с ней ухватился за дверцу и потянул на себя. Та неохотно, но распахнулась. Как можно быстрее мы забрались в темное помещение и сразу же закрыли за собой проход, пока снежная лавина не обрушилась следом.
Неярко вспыхнул фонарик в руках пигалицы, освещая стены с ободранными зелеными обоями и покосившимися полупустыми полками. Не знаю, что тут было раньше, но теперь в глаза бросались только проржавевшие пустые банки от консервов и металлическая стружка.
Никс чуть опустила балаклаву, открывая рот, и, отдышавшись, пояснила:
- Ищи ножи, кусачки, секаторы и прочую полезную фигню. В прошлый раз много любопытного откопала. Еще на аптечки натолкнуться можно - такие кейсы, сумки с кучей таблеток. Все тащи. У нас пара часов на все про все, дылда. Потом застрянем здесь до прихода следующей бригады. Отстающих здесь не ждут.
Пигалица кинулась к полкам и шкафам и с азартом стала отбрасывать в сторону попавшийся под руку металлолом. Зубами стащив одну из перчаток, я тоже включил допотопный фонарик на пружинах и направился в соседнюю комнату с выбитой дверью. Помещение мало чем отличалось от предыдущего - все те же раскуроченные шкафы, в которых до нас уже не раз порылись.
- Это типа одно из последних убежищ было. Ну, до того, как все под землю повалили... Прикинь, здесь еще чудики какие-то всего несколько лет назад сидели. На что-то надеялись. Не пойму, почему на Свалку не шли, - донесся голос пигалицы.
- Не одно из последних, а последнее, - прозвучал низкий мужской голос справа.
Дернувшись и чуть не выронив фонарик от неожиданности, я тут же развернулся. В освещенном пятачке показалась сгорбленная фигура в дутом черном пуховике. Но это был не один из искателей. Старик с растрепавшимися седыми космами, падающими на исчерченное морщинами лицо, затаился в углу и с аппетитом выковыривал пальцами бурую желеобразную массу из консервной банки. Из-за света он недовольно поморщился, но прерывать завтрак не стал. Не было похоже, что незваные гости его удивили.
Никс испуганно влетела в комнату и тоже навела фонарик на чужака. На мордашке, неприкрытой балаклавой, читалось неприкрытое изумление. Оно и понятно: сегодня наверх выбиралась только одна бригада искателей. Откуда здесь мог взяться старик - та еще загадка.