Старший Суорэ замер над телом Тоннори и спрятал руки в карманах куртки, небрежно наброшенной на плечи.
- Доложить, - спокойно приказал он.
Стив на ватных ногах сделал шаг вперед и, заплетающимся языком, выдавил:
- Мы.. Мы д-дежур-р-рили...
- Заткнулся. Пусть говорит второй. Надеюсь, хоть один из вас не заикается, - не меняясь в лице, сказал Ким, продолжая пялиться на убитую дочь.
Мелкий жалобно глянул на меня и попятился, впрочем, далеко не отошел: в вспотевшую спину уткнулся ствол автомата. Всем видом напарник молил, не упоминать выстрел, да только прикрывать еще и мальчишку, рискуя шкурой, желания не было. Тем более, тогда возникало слишком много вопросов. Сам стрелял - сам пусть и отдувается.
- Двадцать минут назад раздался грохот в цеху у одного из бидонов. Это оказалась Тоннори, которая случайно оторвала одну из трубок. У нас был приказ стрелять по всем чужакам, так что Стив, не зная, что это ваша дочь, открыл огонь, но попал в бак. Девочка испугалась и рванула на улицу, а я, остановив Стива, побежал следом, чтобы вернуть ее. К сожалению, она уже успела скрыться за гаражами. Затем прозвучал еще один выстрел. Когда я подбежал, то она уже лежала вот так... Пульса не было, - стараясь говорить коротко и по делу, не выдавая эмоций, ответил я.
Ким молчал, и от гулкой тишины, давящей на нервы, делалось только хуже. Просчитывай, не просчитывай пути отхода, но смыться мне вряд ли бы удалось. Оставалось лишь надеяться, что Ким не просто так пару дней назад отдал приказ сохранить мне жизнь.
- То есть, ты потерял время, - наконец с расстановкой произнес он и повернул голову, но посмотрел не на меня, а на Мелкого. Тот весь сжался и втянул голову в плечи, будто хотел провалиться под землю.
- Я... я не знал... Тай с-сказал стрелять по всем... - нарушив приказ заткнуться, залепетал Мелкий. - Жизнью клянусь, я не знал, что это ваша дочь!
Ким, все также не вынимая руки из карманов, подошел к Стиву. Пялился прямо в глаза, а напарник, будто попав под гипноз, даже не мог опустить голову. Так и стоял с жалобным выражением на роже. Теперь на лице Кима проступило неприкрытое отвращение. Ох, не ту тактику выбрал Мелкий. Совсем не ту.
- Ты мало того, что стрелял в мою дочь, так еще и не смог попасть в девчонку с пары шагов. Как ты думаешь, нужны ли мне люди, которые не умеют ни включать голову, ни стрелять?..
Стив хотел было что-то ляпнуть в свое оправдание, но не успел: заточенный хирургический ланцет, мелькнувший в ладони Кима, одним движением вскрыл глотку поперек. Из открытого рта донеслось лишь жалкое бульканье, а кровь потоком хлынула из разорванной гортани. Пошатнувшись, Мелкий рухнул на колени и нелепо попытался зажать дрожащими руками шею. Скривив уголок рта, Ким добавил удар ногой по ребрам.
Будто больше не слыша жалобных хрипов поваленного на бетон Мелкого, старший Суорэ, вытерев о рукав куртки ланцет, повернулся ко мне. От проницательного взгляда не ускользнула выпирающая из штанов рукоятка револьвера.
- Ты забрал оружие. Что же, хорошо. Пусть будет у тебя. Пока ты меня окончательно не разочаровал. Писать умеешь? - дождавшись кивка, Ким продолжил: - Чтобы сдал полный отчет. Все, что слышал и видел. Тебя сейчас отведут в комнату. Брай - обыщи здесь все. Мне нужно знать, кто это был. Вызови бригаду зачистки, чтобы они убрали это, когда он наконец-то сдохнет, а тело моей дочери отнесли в шестую комнату.
Ким крутанулся на месте и все тем же спокойным шагом направился в сторону цеха. Мне же зарядили стволом в спину, намекая шевелить ногами.
Каморка, в которую меня запихнули, мало чем отличалась от той, где обосновалась Бэт. Разве что здесь нашлось подобие стола, вручную спаянного из железных пластин, а вот о стуле никто не позаботился. Так что пришлось писать, подбирая каждое слово, скрючившись в три погибели. Когда листы оказались исписаны грубым квадратным почерком, дверь открылась, позволяя заподозрить, что за мной неотрывно следили.
Глубоко внутри я с отвратным предчувствием ожидал увидеть очередного головореза, готового тумаками выбить все мыслишки, что залетели мне в башку, но пришла Слепая.
В отличие от непроницаемой физиономии Кима, на лице Бэт в кои-то веки читалась искренняя печаль. Верить или нет - другой вопрос. Устроившись на сваленных подушках, Слепая обратилась ко мне:
- Мне уже все рассказали, Кристиан. Это ужасная трагедия. Просто чудовищно.
Наверное, к лучшему, что Бэт не видела скептическую ухмылку, невольно вырвавшуюся у меня. Причитания той, что пела оды насилию, смотрелись откровенно смешно.
Ощущение, что чем дольше я нахожусь в катакомбах, тем больше измазываюсь в дерьме, усиливалось. Так что мне хотелось скорее убраться домой и с грохотом захлопнуть дверь гаража, отстраняясь от Свалки и отвратной реальности. В последнее время все вокруг меня дохли как мухи. Хотелось признавать или нет, но очередной труп выбил из колеи, навалившись жуткой и всепоглощающей усталостью. Осталось только Ники захлебнуться кровью - и все, на Свалке не останется никого, кто бы вызывал во мне хоть какие-то чувства.