Между Испанцем и нами оставалось не больше пятнадцати метров. Стоило мне лишь высунуть голову из шалаша, как прогремел выстрел - благо, пуля попала в железную пластину рядом со мной. То ли головорез не очень метко стрелял, то ли просто решил припугнуть перед смертью.
Выругавшись сквозь зубы, я тут же выстрелил в ответ. Метил в голову, но пуля бессмысленно прорезала воздух. Не ожидавший такого поворота событий Испанец тут же пригнулся и заскочил за ближайшую груду железных обломков.
- Давай, давай!
Мы с Лэсли выбежали из шалаша. Удирать пришлось со всех ног, не разбирая дороги, но время от времени петляя из стороны в сторону. Со спины донеслись выстрелы очухавшегося головореза. Пока - мимо. Но только пока.
Свернув за очередое покосившееся жилище, прикрытое истлевшими тряпками, на мгновение перевел дух и спросил у запыхавшегося Лэсли:
- Кто он? Что нужно?
- Тай. Тай, - с трудом выдавил побелевший отец Стива, все еще прижимая к груди бутыль.- Он насрал на нашу сделку!
Рядом прозвучал выстрел, заставив пригнуться и отложить вопросы до лучших времен. Из семи патронов осталось всего три. Стрелять вслепую - та еще дурость, но Испанцу не стоит знать, что еще немного и он возьмет нас голыми руками. Так что, высунувшись из укрытия, я пальнул, впрочем, без особой надежды попасть.
- Что там? - указал на виднеющийся справа заброшенный амбар с покосившимися стенами и изрешетченной крышей.
- Общежитие. Наше. Для лежачих.
Подтолкнув остолбеневшего Лэсли, снова рванул вперед до следующего железного шалаша. В ушах стоял грохот колотящегося сердца, а пот струился по спине уже не столько из-за жары, сколько из-за адреналина. Соображать, быстро переставляя ноги и то и дело втягивая голову, получалось плохо. Просто отвратно. Еще и сбивчивое дыхание Лэсли, прерываемое хрипами, под самым ухом мешало сосредоточиться и придумать, как избавиться от Испанца.
Влетая в покосившийся ангар, я невольно подумал, что сейчас бы мне не помешала помощь того самого Бога. Но судя по приближающемуся топоту, Ему было на меня насрать.
В темном помещении вповалку валялись люди. Впрочем, понять, что перед тобой не просто груды тряпья, а живые существа, можно было лишь прислушавшись. Похоже, у многих поехала крыша, и они бормотали без умолку бессвязный бред: "... А мой сыночек картошку помогал садить... Капусту! Капусту!" или "Диван, такой удобный диван. Хочу диван! Дайте диван!". Оно и понятно: в таких условиях я бы тоже захотел чокнуться и помахать реальности рукой. К всеобщему гамму примешивались песенки и натужный кашель, будто кто-то пытался выхаркать легкие.
Подталкивая Лэсли вперед, я разглядел бесхозную груду тряпья, рядом с которой лежали бормочущие старики, устремившие пустые взгляды в потолок.
- Ложись, укрывайся!
И не дожидаясь пока дойдет, сам рухнул на пол, поспешно обматываясь тряпками. В темноте теперь попробуй отличить от старика в маразме. Истлевшая одежда была отвратительной на ощупь и даже склизкой, а уж несло от нее так, будто прошлый владелец прямо в ней и скончался. Но вонь волновала меня меньше всего: уперев взгляд во вход в ангар, я ждал появления Испанца.
Тот не заставил себя ждать.
Запыхавшись, он влетел в помещение и замер. Отборный мат прорвался через бормотание стариков, когда до Испанца дошло, в какую дыру он попал. Перезарядив пистолет, гаркнул на одного из лежащих:
- Эй, куда побежали двое?!
Услышать ответ мне не удалось. Но Испанец в следующий момент спустил курок, похоже, прикончив несчастного. Лэсли, лежавшего рядом, ощутимо затрясло. Мне показалось, что из-за страха, но встретившись с обезумевшим взглядом карих глаз, понял - тот беззвучно смеялся. Только истерики мне не хватало. Или того хуже, абсолютно съехавшего с катушек соседа!
Сквозь прорези в тряпье, которым было обмотано лицо, я наблюдал за приближением головореза. Тот шел медленно, не теряя бдительности и крепко сжимая пистолет. Вглядывался в каждого, при этом на роже читалось лишь отвращение. Не дойдя до меня всего пару шагов, он пригляделся к затаившемуся у стенки старику...
Лэсли с животным вскриком подскочил и, как умалишенный, кинулся в центр амбара. Испанец тут же выстрелил. По ушам резанул не крик, а звон разбившейся бутылки со спиртом. Но отметил я это мельком, даже не повернув головы, и тоже вскочил, вдавливая курок. Первая пуля лишь поцарапала головорезу плечо. Зато вторая - точно в грудь.
На роже Испанца проступило удивление, когда, закашлявшись, он рухнул на колени. Из ослабевшей руки выпал пистолет. Похоже, мне удалось наловчиться прицельно стрелять.