- Нечего жалеть, - раздраженно буркнул я и быстро направился прочь, мысленно представляя, где можно достать еду.
Никс засеменила следом, прямо как несколько лет назад у входа в Арену, и не спешила затыкаться.
- Но... Тебе, наверное, очень больно... Просто ты не хочешь показывать. Я понимаю. Но мы же друзья! Крис, он был твоим отцом.
- Я ничего не скрываю, - резко остановившись, я раздраженно уставился на оторопевшую подругу. - Никс, я и тело его закопал только потому, что ты над ухом выла. Все, мне плевать. Пле-вать, уяснила?
Никс обиженно поджала губы. Но, в целом, на мордашке проступило отнюдь не осуждение, а жалость. Жалость, чтоб ее! Похоже, талдычь ей не талдычь, а поверить до конца она не могла. Вновь ускорив шаг, я быстро оставил Никс позади. Брошенную в спину фразу: "Врешь ты. Я знаю, что ты хороший, Крис" - просто проигнорировал. Было совсем не до того. Да и жалость глупой пигалицы мне была не нужна. Не нужна и точка.
Вчера я закинул в рот всего один бумажный хлебец и весь день мотался по Свалке как бешеный, пытаясь найти отца. Тот уходил уже в запои, но этот слишком затянулся. Сам не знаю, с чего решил в кои-то веки проявить заботу. Видимо, нытье Никс, которая только и могла, что говорить о непонятных семейных ценностях, подействовало.
Нашел только ближе к вечеру, когда приперся к перерабатывающей машине, сгружавшей металлические кубики у закрытой зоны. Там, один из головорезов Суорэ - жирдяй с квадратной рожей, и ткнул пальцем. Опознать удалось только по сломанному крестику.
За сегодня тоже ничерта не съел. Как же дрожали руки! Да и железные развалины расплывались перед глазами. Несколько раз споткнувшись на ровном месте, я, не выдержав, устало плюхнулся на задницу. Раздражение заполонило все. Пнув валяющийся камешек, постарался собраться с мыслями и успокоиться.
Дома из еды точно ничего. Заначек мы с папашей не делали. Идти на переработку - уже поздно, скоро потухнут потолочные лампы, а в темноте много не насобираешь. Даже за несколько бумажных хлебцов придется батрачить, как минимум, пару часов. Но не ложиться же умирать от голода? Будет обидно уйти прямо вслед за горе-отцом, чтоб его!
С трудом поднявшись и поцарапав ладонь о кусок битого стекла, поспешил к удаленному контейнеру для переработки железа. Там никогда не было много народа, не то что на бумаге или стекле. Если повезет, то натолкнусь на одинокого и не особо проворного собирателя хлама. Будет еще и пьяным в стельку, то вообще замечательно! У такого весь паек можно украсть и быстро сбежать. Тот и рта не успеет открыть, как я доберусь до гаража.
Мне чертовски повезло.
У перерабатывающего бака замер неизвестный мальчишка на пару лет младше меня. Худой, как щепка, конопатый и грязный настолько, что цвет кожи не разберешь. На экране сменяли один друга друга иероглифы, и, судя по нарастающему гулу, из нижнего отсека вот-вот должна была вывалиться партия еды.
Присмотревшись к мальчишке повнимательнее, облегченно отметил - чужак. Похоже, кто-то из сирот. Были бы родные, то одного бы сюда не отправили, да и хоть немного, но отмыли бы. Значит, мне повезло вдвойне. Подхватив с земли булыжник поувесистее, чтобы в случае чего припугнуть, я медленно направился к нему. Слишком хотелось есть, чтобы думать. И слишком сильно бурлило раздражение внутри. Ох, как же хотелось на ком-то сорваться!
Мальчишка заметил и настороженно оглянулся. На мордашке уже отпечаталась пара шрамов: один на лбу от какой-то железки, а второй - на скуле. Похоже, парень был боевым и в потасовках участвовать ему было не впервой.
- Хэй, долго еще?
Булыжник спрятал за спину и постарался выдавать самую приветливую ухмылку. Но паренька было не обмануть: он весь нахохлился и угрюмо буркнул:
- Скоро. А где твой металл?
К счастью, отвечать не пришлось. С писком отъехала нижняя заслонка бака и показался увесистый паек, обмотанный пищевой бумагой. Мальчишка насобирал металла на славу, ничего не скажешь - килограммов тридцать железяк притащил.
Прежде, чем он успел просунуть руку и сцапать паек, я кинулся вперед. Голод придавал сил и выветривался из башки глупые мыслишки: как никак, но грабить мне приходилось всего пару раз. Наши руки одновременно вцепились в паек. Мальчишка не сдрейфил и тут же попытался двинуть меня в скулу, но я уклонился и пихнул его плечом. С ругательствами тот отлетел на землю, давая мне шанс выхватить еду и одним движением запихнуть под дутую куртку.
Мальчишка с рыком бросился на меня, сбивая с ног. Кувырком мы покатились по камням и битому стеклу. От удара башкой о землю у меня на секунду потемнело в глазах, но отмашка в нос быстро привела в чувства. Ощущая теплую струйку крови потекшую на губы, я размахнулся булыжником и вмазал по виску мальчишки. Еще раз. И еще. С трудом удалось подавить неожиданную вспышку ярости и остановиться. Пихнув мальчишку ногами, чтоб скинуть с себя, быстро отполз подальше. Булыжник полетел в сторону, и я дрожащей рукой вытер кровь с лица.