Максим чихнул, на всякий случай достал револьвер и сел на скамью у противоположной стены.
Дежурство показалось ему бесконечным. Наконец зашевелился доцент. Может, его организм лучше сопротивлялся алкоголю, а может, он просто меньше выпил.
- Башка трещит… Вода есть? – прохрипел Петровский.
Максим подал ему флягу:
- Можете идти?
Доцент жадно глотнул.
- Думаю, да.
- Давайте на паровозе покатим? Дров-то полно, - зашевелился Фирсов.
Максим горько вздохнул:
- А вы справитесь? Регулятор, отсечка пара, инжектора… Чуть что – котел разнесет так, что жаровые трубы разлетятся в стороны, как… щупальца у креветки.
- Старик-всезнайка, - издевательски фыркнул Фирсов.
- Какой есть, - огрызнулся Максим. – Придется топать пешком. Впрочем… может, в депо что-нибудь найдем?
Петровский глянул на часы:
- Хорошо. Время пока есть.
Максим обошел три пустых паровозных стойла и склад инструментов. Ключи, отвертки, молотки разных размеров – все целое, инструменты новые, как если бы их только что положили. Но что толку?
- Эй! Сюда! – раздался зычный крик Николая Фирсова.
Максим выскочил на улицу. Возле блестящего озерца отработанной смазки валялась ручная дрезина: четырехколесная платформа с торчащим сверху рычагом-качалкой. Фирсов с Петровским, кряхтя, поставили ее на рельсы. Максим потянул за рычаг, он вывалился из гнезда и остался в руках.
- Надо положить дрезину набок…
- Я тебе что, грузчик?! – рявкнул Фирсов. – Совсем обнаглел!
Максим сжался. В ушах зазвенело, словно от удара. Он сел на рельсы, достал револьвер и нервно покрутил барабан.
- Николай! – услышал он мягкий голос Петровского. – Думаю, с человеком, который нам помогает, нужно обходиться повежливее!
Дрезину перевернули. Максим внимательно осмотрел механизм: кто-то вытащил шпильку крепления рычага. Наверное, чтобы никто не уехал без спроса.
Максим развил бурную деятельность. За несколько минут он нашел на складе подходящий болт, воткнул качалку в гнездо и соединил ее с кулисой. Немного подумал, и закрепил его двумя гайками, не забыв проложить между ними разрезную шайбу. Потом промазал все соединения машинным маслом.
- Вроде, должно работать…
- На все руки мастер, - улыбнулся Петровский.
- По-моему, чтобы прикрутить один болт, много ума не надо. Я, правда, чувствую себя мужиком.
- Каким мужиком? – удивился доцент.
- Который двух генералов прокормил, - Максим отнес гаечные ключи обратно на склад.
Дрезину водрузили обратно. Фирсов потянул за рычаг, и неуклюжая конструкция сдвинулась с места, стукнув колесами на стыках. И вдруг Максим услышал голоса людей, свистки паровозов и лязг сцепок – обычный шум железнодорожной станции. Вроде ничего необычного, если не считать, что сейчас эта станция была мертва.
- Ты с нами или нет? – крикнул Петровский.
Максим вскочил на платформу, сбросил рюкзак и встал к рычагу.
***
Дрезина резво катилась по ржавым рельсам, издавая на поворотах пронзительный скрежет. От заунывной песни колес ныли зубы. Максим, то и дело вытирая со лба дождевые капли, успевал смотреть вперед. По обеим сторонам насыпи высилась непроницаемая стена деревьев, и просека с насыпью казалась прорубленным в серо-зеленой скале тоннелем.
Лес понемногу редел. Дрезина проскочила переезд и заскрежетала на стрелке, уходя на боковой путь маленького разъезда.
- Стоп! - приказал Петровский и потянул за ручку тормоза. – Привал!
Максим еле успел подхватить рюкзак.
Далеко впереди послышался слабый гул. Он быстро нарастал и превратился в дрожащий рев. Просигналив, невидимый поезд промчался мимо и затих вдали.
- Ты что? – Фирсов схватил Максима за плечи и встряхнул.
- Поезд. Вы это… вообще ничего не слышали?
- Вообще ничего,- подтвердил Петровский.
- Совсем глухие, что ли? – Максим открыл банку консервов и зацепил рыбину штык-ножом. – Все, у меня уже руки отваливаются. Пусть кто-нибудь другой вместо дизеля поработает.