- Ты думал, я книжный червь? Я был спецназовцем!
Все, это конец. Нет смысла трепыхаться… Но Максим не сдался. Он, что было сил, лягнул Петровского по голени.
- Тварь вшивая! – зашипел тот, но не выпустил жертву.
Доцент заломил Максиму руку за спину и сунул его лицом в ручей. Ледяная вода ударила иглами в рот и нос, в глазах потемнело…
Внезапно противник обмяк, и тяжелая ноша свалилась с плеч. Кто-то вытянул Максима из ручья и с силой ударил по спине, выбивая из легких воду.
- Спа…сибо, - прохрипел он и закашлялся.
- Всегда пожалуйста, - странно вежливо сказал Николай Фирсов.
Максим подобрал автомат:
- Гильза в патроннике застряла. Второй раз уже. Как в подвале с бабочкой.
Петровский зашевелился и сел на полу, прижимая к голове руку. Фирсов направил на него револьвер:
- Встать и к стене! Руки на затылок!
Доцент выполнил приказ.
- Хорошо еще, что он не прирезал меня моим же штык-ножом, - заметил Максим. – Хотел бы я знать, почему?
- Твоя ковырялка тупая, как сибирский валенок, - пробурчал доцент. – Ей хлеб-то не разрежешь, не то что тело проткнуть, да в одежде.
- Но это же оружие! С ним солдаты в караул ходят!
Петровский хохотнул:
- Ты в армии служил?
- Только военная кафедра.
- Понятно. Пиджак в армии – фигура неуязвимая, как генералиссимус. Запомни: штык-нож – страшное оружие, когда к автомату примкнут. Тогда за счет массы он, как копье…
- Думаю, наш проводник не дурак. Сам поймет, что к чему, - оборвал доцента Фирсов.
Максим выбил из автомата застрявшую гильзу, подобрал штык-нож и тронул Николая за руку:
- Как ты меня назвал?
- Проводник. Теперь это твое прозвище!
- Нет. Это мое имя. Здесь, в Зоне.
Фирсов покрутил пальцем у виска и взвел курок.
- Стой! – крикнул Максим, похолодев от ужаса. – Ты что?
- Кончить урода – и дело с концом!
- Нельзя же убивать человека просто так!
- Как там шея? – съехидничал Фирсов.
- Терпимо. Да и ладно, не страшно. Зато теперь у Максима болит нога!
- А задница у него не болит? В общем, ты прав. Не стоит портить ручей смрадным трупом. Мы же экологи! А, доцент? Шагом, марш!
Петровский выругался и двинулся вперед. Но стоило ему поравняться с черным провалом бокового прохода, как он скользнул в непроглядную темноту и бросился бежать.
Николай ринулся за ним. Максим едва успел поймать его за руку:
- Стой! Иначе…
По тоннелю эхом разнесся далекий всплеск.
Фирсов сглотнул слюну и побледнел:
- Вот и все…
- Идем отсюда. Быстрее.
Максим, прихрамывая, побрел дальше, стараясь не касаться стен. Кто он теперь? Проводник? Или все это выдумка, ложь? Попытка обмануть самого себя?
- Смотри! Выход! – радостно закричал Фирсов.
Там, куда он указывал, появилось светлое туманное пятно. Максим, как мог, прибавил шагу и, наконец, вышел на синее от васильков поле. Низкие тучи сочились мелким, противным дождем.
- Похоже, нам все-таки придется искать место для ночлега, - разочарованно сказал Максим.
Но, пройдя поле и лесопосадку, он узнал руины мясокомбината. Сквозь выбитые окна и трещины в стенах маячил далекий отблеск городских огней. Люди жили размеренной жизнью, отделенные от монстров и аномалий неизвестно кем проведенной четкой границей.
Несколько секунд Максим стоял недвижимо и вдруг сообразил: там, за периметром, его собственный дом! Его квартира! Это жена не выключила свет: ну сколько раз ей можно твердить об экономии!
- Все! Выбрались! Подожди меня!
- Зачем? - удивился Фирсов.
- Спрячу автомат. Не идти же с ним по улицам.
Максим прошел в цех, в диспетчерскую, и спрятал автомат и патроны в металлический ящик. Подумал, сунул туда же штык-нож, выбежал на улицу и позвал Николая.
У периметра все еще стояла металлическая лестница. Максим перелез первым. Подал Николаю руку и помог ему забраться на крышу сарая.