- Стойте! Стойте! – выкрикнул Максим, выхватил из контейнера два больших полиэтиленовых пакета и помчался к дому. «Псих» - он скорее почувствовал, чем услышал возглас водителя.
Ольга Даниловна набросилась на Максима, едва он поднялся в квартиру:
- Быстро, тварь, неси свой хлам обратно! – ее глаза вспыхнули, плеснув злобой прямо в душу. Лицо исказилось и расплылось. Максиму показалось, что волосы матери шевелятся, точно змеи медузы Горгоны.
Распахнулась дверь и из большой комнаты выбежала жена:
- Мне твое барахло здесь не нужно! Ты всю квартиру завалил!
- Все лежало в моей комнате… - попытался оправдаться Максим.
- Наплевать! – закричала Алина, одним словом ломая все оправдания. – Неси на свалку, живо!
- Выбрось это вон! – вторила Ольга Даниловна.
Они обе – мать и жена, пытались перекричать друг друга. И под их перекрестным «огнем» в растерянности стоял несчастный Максим. Он вообразил себя внутри блестящего, непрозрачного шара и родные голоса отскакивали от него, не причиняя ни малейшей боли.
Вдруг шар вспыхнул, развалился, и голова взорвалась десятком ослепительных вспышек. Ольга Даниловна занесла руку для нового подзатыльника. На кольцах сверкнули драгоценные камни. Максим подхватил пакеты и выскочил на лестничную площадку.
Навстречу, сжав кулаки, поднимался сосед-наркоман. На его руках, точно веревки, вздулись жилы, желваки на острых скулах ходили ходуном. Нетрудно догадаться, что тот собирается сделать.
- Нет, - прохрипел Максим. – Стой. Не смей.
Сосед остановился.
- Как знаешь, - только и сказал он.
Максим добежал до периметра Зоны и перебрался через бетонный забор. Лучи заходящего солнца блеснули в окнах городских домов. Может, кто-то сейчас глядит в бинокль и видит одинокую фигурку Проводника между разрушенными цехами? Да все равно!
Максим вошел в диспетчерскую, сложил пакеты с дорогими сердцу вещами в металлический ящик – схрон и бросился на койку, прижав к груди револьвер. Пальцы сами собой начали крутить барабан. Резкие щелчки успокаивали, но тело все равно оставалось неподвижным, словно парализованное. Невозможно остаться нормальным человеком после такой встряски.
Но Максим думал не о себе. Словно объемная фотография, в его память врезался образ счастливой пары. И убитая женщина в луже крови… Как ей помочь? Ответа на этот простой вопрос не мог дать никто.
Понемногу вечер угас. За уцелевшим смотровым стеклом воцарился мрак. Максим закрыл глаза и вдруг почувствовал едва уловимое дуновение ветра. Он подскочил, нащупал фонарь и нажал на кнопку. Узкий белый луч скользнул по двум детским фигуркам – мальчика и девочки.
- Привет, - сказал Ваня. – Мы попрощаться. Посвети на меня.
Максим выполнил просьбу и несколько секунд удивленно разглядывал чистое, без единого синяка, лицо призрака.
- Странно, - наконец вымолвил он. – Я же не выполнил твое условие.
- Не мое. Условие высших сил, - поправил Ваня. – И ты его выполнил. Тебе самому намного хуже, чем когда-то было мне.
- Да я ведь пока жив!
- Ужас без конца страшнее смерти. Я бы так не смог.
- Но я же не ребенок, - вздохнул Максим.
Маша улыбнулась одними губами. Ее глаза смотрели сурово и печально:
- Ты вырос, но так и не повзрослел. Бросился спасать любимые игрушки. Потом ушел из собственного дома и не осмелился идти поперек двух…
- Не надо, - перебил Максим девочку. – Прошу вас, не надо развешивать ярлыки.
- Ты думаешь, у нас глаз нет? – резко сказал Ваня. – Мы только на вид маленькие. С того дня, когда мы погибли, прошло немало лет. За такое время трудно остаться ребенком. Хочешь совет?
- Нет. Какой смысл?
Маша положила руки Максиму на плечи:
- Тогда до встречи! Скорой или нет – не знаю!
- До свидания! – Ваня помахал рукой.
В глазах защипало. Максим лишь на секунду отвел взгляд, но когда он снова посмотрел перед собой, призраки бесследно исчезли. Все произошло слишком просто и буднично.