- Увы. Может, ты и прав. Кто еще может бегать без головы?
- Курица, - ответил Максим. – Правда, недолго.
Он обогнул ракетные шахты, пересек поле и вывел Иванцова к разбитому штурмовику. Тот встал на крыло, перегнулся через борт в кабину и нажал на гашетку. Пушки не стреляли. Тогда лейтенант сел на сиденье, обвел взглядом приборы и неуверенно сказал:
- Может, предохранители выбило?
Пока Иванцов возился, Максим обошел самолет, сорвал с мотора алюминиевый шильдик с номером и сунул его в карман брюк.
- Готово! – крикнул из кабины лейтенант! – Тикай, сейчас стрелять буду!
- Стой! Я в тоннель. Мало ли что?
Иванцов выбрался из кабины, посмотрел на Максима так, словно хотел запомнить его навсегда и пожал ему руку:
- Тогда прощай. Как ты там говорил? Постарайся, чтобы твой внук не стал убийцей?
Максим кивнул:
- Именно так. У меня, между прочим, шкурный интерес.
Лейтенант не удержался от улыбки:
- Будь спокоен! И прощай!
- До встречи! – Максим побежал к тоннелю.
На полпути он не выдержал и оглянулся. И в памяти его так и осталась эта картина: лейтенант щурится от яркого солнца на крыле своего Ил-2, темная стена леса и вдалеке – пятиэтажки военного городка.
Из тоннеля тянуло приятной прохладой. Максим вошел внутрь. Не успел он сделать и десяти шагов, как в спину ударил ледяной вихрь. Поток воздуха едва не сбил с ног и унесся дальше, шелестя и завывая во всех закоулках жутковатых катакомб.
Максим бросился к выходу и выглянул наружу – горбатый силуэт штурмовика у леса исчез. Все стало ясно. Свершилось. Лейтенант Иванцов вернулся на войну.
***
В квартире царил лютый холод. Максим сбросил разгрузочный жилет, сунул револьвер в сейф и прошел в большую комнату. Алина лежала на кровати в позе юной декадентки с известной картины.
- Где пульт от кондиционера? – спросил Максим. – Ничего себе колотун – восемнадцать градусов!
- Ты деньги снял? – Алина ответила вопросом на вопрос.
- Неа. Некогда было.
- Что?! Марш в банкомат!
- Позже. У меня дела. Мне надо…
- Немедленно! Я что сказала?
Максим, наконец, отыскал пульт и отрегулировал температуру.
- Да иди ты…
Жена подскочила, как ошпаренная. Ее глаза гневно сверкнули. По комнате пронеслась волна злобы и ненависти. Максим вздрогнул и сжался, но выдержал оглушительный удар. Не впервой.
- Так… Вот, значит, как ты меня любишь? – Алина размахнулась, готовая отвесить мужу оплеуху. Максим схватил жену за руку и швырнул на кровать:
- Думай, как хочешь!
Алина зарыдала, размазывая по лицу тушь. Слезы катились по ее лицу и капали на подушку, но Максим ничего не чувствовал. В комнате стояла мертвая пустота. Неужели его способности перестали работать?
- Посмотри, до чего ты меня довел! – выкрикнула жена.
И Максим, к своему ужасу, все понял. Он по-прежнему чувствует Алину. Просто в ней сейчас нет никаких эмоций! Значит, все это – игра?
- Не может быть… - прошептал Максим и едва ли не первый раз в жизни грязно выругался. – Пустые слова и пустые слезы. Я не верю тебе.
От жены повеяло страхом.
- Но ты же меня не выгонишь? – выкрикнула она.
- Нет, конечно. Лучше такая супруга, чем никакой. Все, пока. Я по делам.
Максим вышел из квартиры в жаркую духоту лестничной площадки и закрыл за собой дверь. Он добежал до банка, снял с карточки немного денег и побрел на троллейбусную остановку. Надо сделать музею царский подарок: табличку от самолета Иванцова. Все остальное подождет.
Поход третий. Отчаяние. Глава 1
Кок! Кок! Два яйца шлепнулись на сковородку и отчаянно зашипели. Аромат свежеприготовленной яичницы наполнил маленькую кухню. Максим налил себе чая, взял стакан, обжегся, схватил прихватку и отнес яичницу к компьютеру. Не успел он приступить к трапезе, как раздался настойчивый звонок в дверь.
«Кого еще принесло?» - Максим прильнул на секунду к дверному глазку и отодвинул щеколду. За дверью стоял незнакомый мужчина в плаще. В его руках поблескивал новый кожаный портфель.