- Ты слышишь тени? – несмотря на вопросительные интонации, это было утверждение.
- Да, - Максим поправил рюкзак, - Получается, что я не один такой.
- В чем дело? Опасность? – майор повел двустволкой.
- Спрячьте пушку подальше, - посоветовал Максим. – Здесь все равно никого нет. Давайте найдем себе пристанище и поедим.
- Согласен, - Церпицкий подергал ружейный ремень. – Надо приладить. Падает.
- Зачем вы вообще взяли эту рухлядь? – поинтересовался Максим.
- Это «ижик» моего отца. Я с ним полжизни. Он еще тебя переживет.
Проводник только вздернул плечи и побрел к автовокзалу.
Глава 3
На фасаде низкого здания белого кирпича висели кривые буквы «Добро пожаловать в Усть-Урупск». Рядом стояло несколько автобусов на спущенных шинах. Массивные деревянные двери автовокзала были не заперты, Максим посветил фонарем, вошел в зал ожидания и осторожно сел в обшитое коричневым дерматином кресло. Остальные последовали его примеру.
Некоторое время не было слышно ничего, кроме звона ложек о консервные банки.
- Может, посмотрим, что в домах? – предложил Максим, - Время у нас есть. Потомдойдем до кладбища техники, там и заночуем.
- Да, там есть брошенные машины. Но откуда ты все это знаешь? – быстро спросила Олеся.
- А откуда ты знаешь, что встретившийся на нашем жизненном пути пияв - самец, добрый, и что в него кто-то стрелял? Вот и я оттуда же.
- Постойте! А ведь если в пиява кто-то стрелял, значит, в Зоне действует еще одна группа! И она идет за нами!- озабоченно сказал Илья, армейские мозги которого еще не разучились соображать.
- Вернее, впереди нас, - майор нахмурился и постучал ногтем по зубам, - И у них тоже есть проводник.
- Вряд ли, - скривившись, возразил Максим. Гул обычных для города людских голосов ввинчивался прямо в мозг. - До озера они добрались быстрее нас только потому, что пересекли поле напрямик, в то время, как мы сделали большой крюк. Потом они пропустили нас вперед. Грамотно, ведь наши противники не знают, куда идти. А мы даже их следов не заметили.
- Так поле все-таки можно было перейти? – Церпицкий непроизвольно сжал руку в кулак.
- Можно. Ценой чьей-то жизни. Скорее всего, та группа оставила на поле кого-нибудь из своих, - Максим подцепил вилкой рыбную котлету из банки. - И точно еще одного у озера.
- Что? – одновременно воскликнули оба брата.
- Вам-то некогда было рассматривать зверюгу, а я заметил обрывки камуфляжа у него, так сказать, во рту и думал, откуда? Да, сегодня пияв неплохо пообедал.
- Он не ест людей, - вмешалась Олеся, - Он всего лишь защищался.
- Да ну и пусть защищался. Он убил человека. Какой мы делаем теперь вывод из всего этого? – менторским тоном спросил Максим.
- Нам надо торопиться?
- Наоборот. Чем дольше мы будем добираться до места, тем меньше врагов у нас останется. Зона сама решит, кому жить, а кому нет. Давайте заглянем в многоэтажки?
- Зачем? – удивился майор. – Не стоит лишний раз подвергать себя опасности.
- Мне надо знать, - упрямо сказал Максим. – Надо.
Деревянная дверь одной из квартир пятиэтажки оказалась открытой. Обычная обстановка двухкомнатной квартиры: стенка, стол, стулья. У окна двуспальная кровать. На кухне газовая плита и холодильник. Все сохранилось так, как будто люди покинули уютное жилище совсем недавно. В комнате кто-то слушал радио, на кухне шипел чайник… но слышали это только Максим и Олеся.
Увидев на столе серебряный портсигар, Павел взял его в руки, покрутил и положил в карман.
- Оставь, пожалуйста, - Максим попытался остановить Павла, - Это не твое. Можно трогать, даже пользоваться, но нельзя ничего брать с собой.
Павел осклабился, проигнорировав просьбу какого-то штафирки.
- Положить, - строго сказал майор.
Павел с сожалением выполнил приказ.
- Если кто-то еще хоть раз проигнорирует Проводника, лишится половины вознаграждения за экспедицию. Жить расхотелось?
Максим попытался представить себе, как жили люди в этой квартире. Мысленный взор провалился куда-то в пространство, и Проводник увидел молодую семью – низенькую полную женщину в красном халате и высокого мужчину с темной щетиной на лице. В кроватке посапывал младенец. Мальчик или девочка? С подоконника спрыгнул серый в полоску кот и, мурлыча, начал тереться о ногу Максима.