- Послушайте, леди. Если вы будете продолжать, то ваш покорный слуга довольно быстро лишится безымянного пальца. Так что отпустите мою руку, которая к тому же скоро покроется волдырями от ожогов третьей степени.
- Леди не хочет потерять своего защитника и остаться в темноте одна. Поэтому можно я все-таки буду за тебя держаться?
Некоторое время молодые люди сидели молча, глядя на мерцающие в черном небе звезды.
- А интересно, там есть жизнь? Как же ты женился? – невпопад уточнила девушка.
- Ну, так получилось. Я не виноват, меня заставили.
- Да перестань же издеваться! Ты можешь быть серьезным? – Олеся схватила Проводника за плечи и встряхнула.
- Не могу. Наверное, хохмить и прикалываться я буду и на смертном одре, - Максим никак не мог отделаться от ощущения, что очень скоро ему придется подтвердить сказанное на деле. Он даже встряхнул головой, чтобы рассеять наваждение.
- Мне холодно, согрей меня, - девушка обняла Максима. Но даже сквозь одежду он ощутил жар ее тела. Почему же Олеся говорит, что мерзнет?
Где-то далеко, среди почти кромешной тьмы, сверкнула едва заметная вспышка белого света.
- Что это?
- Заметила? Фонарик. Наши неизвестные друзья расположились на привал. Не бойся, они нам ничего не сделают. До срока.
Олеся вдруг на секунду прижалась своими губами к губам Максима, и быстро отстранилась, словно в испуге.
- А счастье было так близко, - вздохнул Проводник.
- Пойдем вниз, - девушка безнадежно махнула рукой, - А то глядишь, и майор проснется.
Уже закрывая за собой дверь бронетранспортера, Максим бросил последний взгляд в небо и замер. Перед ним, издевательски мерцая голубоватыми звездами, висела Большая Медведица. Слишком короткая «ручка ковша», слишком большое расстояние между звездами, составлявшими «ковш» вызывали шизоидное ощущение нереальности.
- Что-то не так? – взволнованно спросила Олеся?
- Да все так, успокойся, пожалуйста, - Максим с наслаждением пнул скрючившегося майора в бок, выиграв несколько минут блаженной тишины.
***
- А ты в самом деле можешь мысли читать? – спросил Илья, выбивая рифленой подошвой армейских ботинок пыль из заросшей травой грунтовки.
- Нет, конечно. Это вообще невозможно – выделить хоть что-то в сплошном потоке мыслей. Можно только уловить общий эмоциональный настрой. Но я всегда знаю, когда мне лгут… Ай! - под общий хохот Максим споткнулся и растянулся в пыли. Илья подал ему руку.
Поднявшись, Максим снял «тозик» с плеча, клацнул затвором и озабоченно произнес:
- Возьмите ружья наизготовку и снимите с предохранителя. Здесь кто-то есть. Очень нехороший.
Братья немедленно выполнили приказ. Группа двинулась дальше. Несмотря на неподходящий момент, Максим начал разглагольствовать:
- Я заметил нечто необычное. Может, лес какой-то не такой, может, дорога неровная, а может, мне не понравились белеющие вон там чьи-то кости.
- Глаз – алмаз! – восхитился Павел.
- Я с детства знаю, куда смотреть. Монетки так на улице собирал. Так что не расслабляйтесь.
И все же нападение произошло неожиданно. Из-за деревьев вылетело нечто бесформенное и бросилось в сторону людей, но ружье двенадцатого калибра – это не жалкий «наган». Почти одновременный залп из трех стволов уложил чудовище наповал. Олеся схватилась за уши и присела. В ушах зазвенело, в воздухе ощутимо запахло порохом.
- Ничего себе маскировочка - почти камуфляжная раскраска - Максим достал фотоаппарат и сделал несколько снимков зеленого с коричневыми пятнами монстра. Объектив услужливо сфокусировался на пасти с множеством клыков.
- Какая-то лесная модификация. Олеся, уж прости, что его так быстро ухлопали.
- Не извиняйся. Она… злая. Нам надо торопиться – если есть «она», то должен быть «он».
К полудню группа, пройдя мимо заброшенной деревни, добралась до мрачных зданий, окруженных забором из колючей проволоки. Над входом покосился выцветший лозунг «На свободу с чистой совестью». В безоблачное небо врезались пустые вышки с облупленными крышами-зонтиками.