Это имя молнией взрезало черную реку забвения. Сердце пронзила невыносимая боль, будто в него воткнули иглу с адреналином. В ушах оглушительно грохнуло, потом еще и еще. Кровь побежала по венам, наполнила капилляры. Пальцы заныли, словно обмороженные.
Несколько секунд Проводник жадно глотал спертый, напитанный нафталином воздух.
- Подождите! – отчаянно выкрикнул Максим. – У меня много хороших стихов! И даже проза есть! Только все это в рюкзаке. Здесь, недалеко. В фойе! Я принесу!
Аня и Надежда Николаевна переглянулись.
- Пусть принесет, - подмигнул мужчина в углу. – Мне интересно. Думаю, и другие с удовольствием послушают. Только оставь нам фонарик. Читать неудобно, сам понимаешь.
Максим положил фонарик на стол. Аня недовольно поморщилась. Высокая грудь колыхнулась под платьем. Надежда Николаевна щелкнула пальцами:
- Хорошо! Заинтриговал, иди! Только возвращайся скорее! Не зли нас!
Дверь распахнулась сама собой. Максим помчался по лестнице и едва не сбил с ног майора.
- Стой! – крикнул тот. – Мы тебя по всему театру ищем!
- Бежим! Нет времени! Быстрее! Призраки!
- Призраки? – переспросил майор.
- Да! Да! Скорее!
Церпицкий схватил радиостанцию и объявил тревогу. Через минуту все собрались в фойе.
Максим подхватил рюкзак и увидел круглолицего мужчину из «Светлячка». Тот погрозил пальцем:
- Обманывать нехорошо, молодой человек! Я так и думал…
Майор буквально вышвырнул Проводника на улицу, в теплый летний вечер.
Только за оградой секретного института Максим рассказал, что произошло в театре. Он умолчал лишь об Олесе, о том, какую роль сыграло ее имя в его спасении. Ни к чему девушке новые разочарования…
- Максим! Раз ты такой безответственный, отныне ты всегда будешь у нас на виду! – приказал Церпицкий. – Шаг в сторону не сделаешь без моего ведома. Не хватало мне лишиться Проводника.
Максим прижал к голове ладонь, в шутку отдавая честь:
- Есть, майор! А теперь ответьте на вопрос. Вы понимаете, что могло произойти, не отыщи я этот драмкружок? Да лучше провести ночь на улице, чем рядом со сборищем призраков!
Олеся схватила Проводника за руку:
- Он не понимает. Ему-то все равно. Майор же глухой, как пробка. Лишь мы с тобой…
Повинуясь внезапному порыву, Максим привлек девушку к себе, прильнул к ней, впитывая тепло ее тела, наслаждаясь ароматом спутанных, немытых волос.
- Знаешь, - прошептал он. – Умирать легко и приятно. Вот жить – очень больно. Невыносимо и мучительно. Но ведь я все равно ушел? Ушел?
Майор негромко кашлянул:
- Заканчивайте уже. Солнце садится. Веди нас, Проводник.
Максим вздрогнул, словно его ударило током. Стыдясь минутной слабости, он выпустил Олесю из объятий и, ни на кого не глядя, побрел прочь от института.
Глава 7
Узкая, аккуратно выложенная бетонными плитами дорога вывела путешественников к обрывистому берегу небольшой речушки. Почти над самой водой, окруженный трехметровым забором, высился добротный двухэтажный дом. То там, то здесь темнели холмики рыхлой земли. Казалось, что гигантские кроты устроили здесь гнездовище. Проводник постучал привинченным к воротам металлическим кольцом, и пожилой голос задал избитый вопрос:
- Кто там?
Максим едва не ответил: «Это я, почтальон Печкин». Но все же он сдержался и произнес:
- Туристы мы. Нам бы переночевать.
Лязгнул засов. Скрипнула калитка, и пожилой человек с глубоко посаженными серыми глазами, недовольно хмурясь, внимательно рассмотрел гостей.
- Леонид, - представился он. – Пятьсот рублей. С человека.
- Зачем в Зоне деньги? – майор открыл боковой кармашек рюкзака.