По комнате разнесся аромат вскрытых консервов.
- Мы сегодня куда-нибудь вообще пойдем? – прогремел майор. – Быстро за стол!
Наскоро позавтракав, группа двинулась в путь по разбитому проселку. Церпицкий подгонял подчиненных, требуя ускорить шаг и не останавливаться на привалы. Когда впереди показался мост через реку, Максим осмотрел почерневшие деревянные сваи, обвалившийся местами настил и заметил:
- По-моему, надо искать брод. Идти по мосту слишком опасно.
Майор грубо толкнул его в спину:
- Вперед! У нас мало времени!
Переправа едва не окончилась трагедией: Олеся оступилась и чуть не свалилась вниз. Максим успел схватить ее за руку и буквально выдернул на гнилые доски.
Но, несмотря на задержку, группа быстро двигалась по успевшей засохнуть после дождя грунтовке. У обвалившихся зданий старого завода задерживаться не стали. Миновав несколько цехов, Максим вышел к заросшему жидкой травой полю и прислушался к шуму ветра. Ему показалось, что где-то далеко надрывно гудит автомобильный мотор.
Майор достал нарисованную Аллександром карту и несколько минут изучал ее. Наконец, он отрывисто приказал:
- Через поле!
- Может, пойдем по дороге? Надо помочь Аллександру, - заикнулся было Максим.
- Я сказал: через поле! Кто здесь командир? – взъелся Церпицкий. Гнев ударил по нервам, повис в утренней прохладе. Проводник ощущал его обнаженной душой. И, как в детстве, захотелось забиться в угол и плакать навзрыд от унижения и обиды.
Никто не стал спорить. Максим, сосед и Олеся, цепочкой двинулись за вышагивающим по траве майором.
Максим ощутил опасность. Невидимая, она подстерегала среди чахлой растительности, она была везде и нигде. Проводник осмотрелся, не нашел ничего подозрительного. Но чувство, что каждый шаг может закончиться несчастьем, буквально давило ему ступни. Он переглянулся с наркоманом. Тот смотрел так, словно уже принял смертельную дозу «дури».
Сосед открыл было рот, но вдруг в небе, прямо у горизонта, раздался гул. Он быстро нарастал, превратился в рев поршневого двигателя, пронесся над самой головой и смолк. Максим присел и схватился за уши.
- Что не так? – отвратительно бодрым голосом спросил майор. – Снова глюки?
Внезапно над полем, словно языки тумана, поползли клочья страха. Церпицкий, побелев, уставился куда-то в траву, прямо себе под ноги. По его обычно суровому лицу катились капли пота.
- Мина… - прошептал он. – И еще одна.
Блестящая безобидная с виду проволочка тянулась к вбитому в землю колышку. Другой конец ее уходил в рифленый цилиндр. Стоит задеть растяжку – тротиловая шашка разорвет корпус мины и ее осколки… об этом лучше не думать.
Очевидно, уже почти полчаса они шли по минному полю. И только невероятное чудо, почти нечеловеческая удача хранила их от беды.
- Никому не двигаться, - отчаянно крикнул Максим.
- Назад? – робко спросил майор. Вся его самоуверенность куда-то испарилась.
- Здесь нет дороги назад. Есть лишь глухие, кривые, окольные пути. Но мы вполне можем свернуть в сторону. Тогда мы придем… наверное, в поселок. Ведь мы хотим туда прийти?
- Очень, - хрипло согласился Церпицкий.
- Я пойду первый. Когда между нами будет полсотни метров, идите за мной. Точно, куда ступаю я.
- На траве не видно следов, - возразил майор.
Максим ткнул пальцем в соседа-наркомана:
- Он… покажет.
Проводник закрыл глаза и медленно двинулся вперед, ощущая каждый смертоносный заряд – нажимной или растяжку, чем-то нематериальным, но вполне осязаемо выступающим впереди кончиков пальцев ног. Максим, как смертник, шел и шел под обжигающими взглядами плетущихся позади товарищей. И все же это произошло неожиданно.
Нога задела что-то жесткое и упругое. Максим бросился вперед, словно спринтер на чемпионате мира, но это было бесполезно: невозможно обогнать осколки, летящие со скоростью в сотни метров в секунду.