Майор швырнул Проводнику ружье и поставил на землю рюкзак. Кряхтя, Максим встал и осмотрелся. Автомотриса, сойдя с рельсов, прочертила на бетоне желто-красную полосу и остановилась у входа в плотину, перегородившую неширокую реку.
- Еще немного, и нас расплющило бы всмятку, - подытожил майор.
Максим не ответил. Толкнул ворота и створка медленно, будто нехотя, отворилась. Взвизгнули ржавые петли.
В машинном зале прямо из пола торчали верхушки турбин – выкрашенных в синий цвет агрегатов. Их роторы замерли неподвижно: очевидно, рабочие, уходя, закрыли затворы.
Под самым потолком широкий балкон вел к стальной двери. Максим прищурился и ткнул пальцем:
- Надо пройти через электростанцию. Это единственный путь.
- Я закончила, - тихо сказала Олеся.
Максим глянул на перевязанную голову Ирины, на пластырь на щеке и поежился, ощутив ее боль. Закинул ружье на плечо, взял за руку жену и побрел в машинный зал.
Глава 9
Майор осмотрел обломки лестницы и раздраженно буркнул:
- И как мы туда попадем?
- На лифте! – равнодушный голос обрушился с потолка. Никто не заметил, как наркоман выбрался из разбитой автомотрисы. Все забыли о нем, но теперь его мрачный силуэт маячил на фоне открытой створки ворот. Максим почувствовал, что кровь прилила к лицу.
- Прости… - он попытался оправдаться.
- Забей, - без интонаций вымолвил наркоман. – Не надо сладкой лжи. Человек человеку – волк. И моя улыбка – как у гиены.
Максим осмотрел подъемник:
- Вроде цел. Попробуем запустить генератор. Откроем затворы, пустим ток.
- Я как в компьютерной игре, - сказал Церпицкий. – Сделай это, потом то, получи красный ключ и открой дверь.
Максим сбросил рюкзак:
- К счастью, нам не надо лезть высоко. Здесь все рядом.
- Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросил майор.
- Играл в компьютерные игры. Добывал красный ключ.
Проводник протиснулся в бетонный пенал, параллельный машинному залу. Приводы вентилей торчали прямо из пола. Он попытался провернуть первый штурвал, но так и не смог его сдвинуть. Заклинило. Тогда Максим кликнул майора, уперся ногами в пол, схватился за стальное колесо и скомандовал:
- На счет три! Раз! Два! Три!
Вентиль со скрежетом провернулся. Под полом зашумела вода.
Проводник выскочил в машинный зал. Роторы турбин вращались. На пульте горели два белых сигнализатора. Максим защелкал переключателями, пытаясь найти питание лифта. Один за другим загорались индикаторы, вспыхивали лампы, но подъемник по-прежнему оставался мертвой грудой металла.
- Ты читать умеешь?! – заорал майор и включил рубильник с надписью «станция».
Что-то зашипело, ухнуло, и под потолком вспыхнули яркие лампы. На пульте подъемника зелеными глазами засветились кнопки. Вверх и вниз.
Церпицкий лукаво посмотрел на Проводника и хлопнул его по плечу:
- А теперь, уважаемые знатоки, за одну минуту скажите, что же такое мы запитали в Зоне?
Максим театрально поднял руки.
Майор приказал всем встать на подъемник и включил ток. Завизжал электродвигатель, платформа вознеслась к потолку, лязгнула и застыла. Ограждение клацнуло и сдвинулось в сторону.
Церпицкий без усилий провернул штурвал массивной двери. Максим обогнал майора и быстро зашагал по залитой светом ламп галерее. Наверное, она вела на другой берег.
В конце коридора была еще одна стальная дверь. Максим толкнул ее, поднялся по винтовой лестнице и выбрался в распределительную подстанцию.
Массивные медные шины поблескивали в солнечных лучах, льющихся сквозь застекленные окна в потолке. Натужно гудели трансформаторы, едва слышно потрескивал коронный разряд. Остро тянуло озоном: у электрического тока, как и у крови, есть свой запах.
Максим крикнул «все за мной!» и рванул между решетчатых ограждений. Выскочил на улицу и повел группу, осторожно ступая по выложенной растрескавшимися плитами дороге. Сначала она обогнула невысокий холм, потом свернула в лес и уперлась в бетонный забор с протянутой поверху колючей проволокой.
Максим посмотрел наверх: небо украшали полосатые мачты. Кольца диполей Надененко словно плыли по снежно-белым облакам. Знакомое серое здание проглядывало между ветвей. Наверное, пройдут десятилетия, а радиоцентр так и будет стоять здесь рукотворным памятником давно ушедшей эпохе.