— Не хочешь пойти со мной?
— А ты хочешь, чтобы я пошел? — удивился Белобог, — Поверь, я тебе там не понадоблюсь. Ты не владел огнем, когда терпел от них унижения, разница в силах была колоссальная, оттого они и сейчас тебе кажутся чудовищами. Но раз уж ты так волнуешься, я могу кое-что подсказать.
— Что?
— Пламя свое ты ведь получил по крови?
— Перешло от отца, сам не горел.
— Ты можешь прогореть и приумножить свою стихию.
Прежде Хотун уже пытался бросить сына в вечное пламя, но Дирцея была против, стояла насмерть, не дала навредить её единственному сыну. Но Сварог никогда бы и не подумал, что пламя можно приумножить. В Тааме никто даже не думал войти в пламя второй раз.
Но, в теории, идея должна была сработать.
Перед уходом Белобог ещё раз напомнил о том, что Сварог может и не идти в Таам, если он сам того не желает. В ответ кузнец лишь рассмеялся.
Белобог сделал все, что мог, чтобы убедить его уйти, а сейчас создал видимость того, что это его собственный выбор.
Сварог подозревал, что Мокошь и Белобог планируют что-то вместе, но доверие к своему вечно неунывающему другу не позволяло сомневаться в его хороших намерениях.
Интересно, зачем им понадобилось отправлять его из Ирия.
Глава 40. Никто не виноват. Так получилось.
Глава 40. Никто не виноват. Так получилось.
Когда Сварог пришел к дому Лады, то встретился с Мокошь, которая уже от неё выходила. Он хотел пройти мимо и войти внутрь, но его остановили:
— Мне не нравится, что мы с тобой не ладим Сварог. — кузнец обернулся на неё и не сдержал усмешки:
— Так уж хочешь мне понравиться?
— Чем я тебя обидела? — спросила Мокошь, пропустив мимо ушей его вопрос, — Как загладить мне свою вину?
Сварог подошел к ней ближе, размышляя над её вопросом. Мокошь напряглась, словно его приближение сулило для неё беду, но всем своим видом, пыталась держаться невозмутимой. Она не виновата в том, что ей подарили способность видеть, не виновата в том, что Сварога растили в мучениях и страхах, не виновата, что судьбы переплелись не в самом лучшем свете.
Никто не виноват. Так получилось.
— Никак, Мокошь, смирись, — вынес он свой вердикт.
— Но почему? Я ведь не знала, что ты не хочешь, чтобы я прочитала твою судьбу.
— Почему тебе это важно? Боишься, что я тебе помешаю выполнить задуманное?
— Задуманное?
— Это ты надоумила Белобога отправить меня обратно в Таам. — она не ответила. Сварог понял, что угадал. — Но я сделаю так, как ты хочешь. Я и так хотел вернуться.
Мокошь не впервые удвлялась его внимательности и догадливости. Жизнь закалила его и сделала проворнее, умнее. Именно этим Сварог отличался и выделялся среди доверчивых Ирийцев, чей дух не окреп в испытаниях.
Но незрячая пророчица не могла сказать ничего в свое оправдание. Не могла поделиться мыслями.
— Так нужно, — сказала лишь она, надеясь на понимание. Но Сварог жалеть её не собирался.
— Кому нужно? Тебе?
— Тебе. Ирию. Всем нам нужно вырасти.
Странное чувство. Когда человек слеп, он не отводит глаза, если лжет. Сварог не был уверен в том, что Мокошь говорит нескренне, но было очевидно, что это лишь малая часть всей правды, которую она скрывает. Вспомнив её прошлое, о том как она лишилась своих глаз, кузнец вдруг догадался, что все её действия могут мотивироваться местью тем, кто такое с ней сотворил. Смог бы он, если мог, отказаться от сладкой мести тем, кто подарил ему совсем не сладкую жизнь? Он не знал ответа, не мог поставить себя на её место, а потому и судить было не ему.
— Делай что хочешь, Мокошь, — сказал Сварог, словно без его позволения Мокошь могла отказаться от своих желаний. Не долго думая, он продолжил голосом, что от холода вызвал колючие мурашки по спине, — Но даю слово, что лишу тебя всех остальных чувств, если с моими близкими снова что-то случится.
— А как же обещание никого больше не убивать после тех бедных близнецов?
Сварог дрогнул от вновь всплывшей картины в мыслях, но он взял волю в кулак и не дал пошатнуть ей пошатнуть своё сознание. Негоже взрослому царевичу скорбеть о своих же палачах.
— Кто сказал, что я убью тебя?
Мокошь горько усмехнулась, не захотела и дальше поддерживать этот бессмысленный малоприятный спор, повернулась и зашагала прочь.
— Я не так ужасна, как тебе кажется, Сварог. И очень надеюсь, что вскоре, ты сможешь меня понять, — произнесла она прежде, чем покинуть его.
Может, когда-нибудь и поймет, но не сейчас. Сейчас ему и своих забот хватает - чужие могут и подождать.