— Невсегда, — ответила Мокошь. Для неё эта тема уже давно перестала быть чем-то болезненным, — Верховные Боги лишили меня способности видеть из-за чрезмерного любопытства. Будь и ты осторожна, Мара. Белобог неспроста тебя от правды оберегает. Не готовы ирийцы к седьмому небу. Мы слишком доверчивы и наивны.
— Что это за седьмое небо такое? Почему все так его славят?
— Там живут наши прородители и предки. Заслужить право жить на седьмом небе могут только те, кто действительно отличился подвигами в мирах, что ниже. Род, Мать Сыра Земля, Моргена, Стрибог, Любовь, Прове, Жива, Прабог, Святовит и многие другие Боги, о которых мы не слышали, живут на седьмых небесах и следят за нами. Ищут кто из нас более достоин быть в их рядах, а тех, кто их не чтит и не уважает, как не уважала и не чтила когда-то я, они наказывают, как наказали, в итоге, меня.
— Почему я должна к ним стремиться? Я их даже не знаю, что за бред?
Мокошь очень тепло ей улыбнулась, понимая её чувства.
— Я тоже так считала и хотела узнать, что за жизнь такая нас ждет на Седьмых небесах. Подглядеть в их прошлое, познакомиться с ними ближе, через свой дар. Но они все выведали, обозлились на меня, что сею сомнения в сердцах их созданий, обрубили мои нити, связывающие меня с другими мирами и лишили меня моих очей. Теперь я связана только с тем миром, в котором родилась.
Несправедливо человека наказывать за искреннее любопытство, за попытки стать лучше, за сомнения, которые толкают его к исследованиям! Марена так прониклась рассказом Мокошь, что не заметила, как на её глаза навернулись слезы. Она прильнула к ней, крепко обняла. Мара в глубине души всегда подозревала, что когда-нибудь наберет себе проблем в жизни из-за своего неуемного характера и запереживала сильнее, когда увидела, воочию, что может ей грозить, если она продолжит в том же духе. Мокошь удивилась её порыву, заключила в свои объятия дрожащую Марену, вспомнила себя в её годах, разделила с ней её страхи.
— Будь осторожнее, Марена. Останавливать тебя, лишь провоцировать значит. Белобог умен и хочет тебя защитить. Он многое в своей жизни повидал, и если он решил, что тебе нельзя об этом знать, значит так оно и есть. Ещё не время.
Марена понимала это. Но злость на то, что какие-то Боги, живущие в неизвестном мире, решили, что им все дозволено, все равно загорелась в её груди и она пуще прежнего захотела с ними познакомиться. Показать им их истинное место, отомстить за бедную Мокошь. Но Верховные Боги действительно были могущественны и опасны. Шутить с ними было нельзя, а бросать вызов глупо. Ей нужно было успокоиться и все обдумать.
Радегаст пропал надолго. Они устали ждать его и присели на поваленное дерево, которое нашли неподалеку. Мокошь с печалью заметила, что Радегаст забрал с собой её нити и камни, понадеялась, что он ничего не потеряет и стала ждать. Она расспросила Марену о жителях Ирия, с которыми она уже давно не виделась и которых Мара ещё не очень хорошо знала. Мокошь очень обрадовалась, когда узнала что Дейва и Диевс ждут ребенка. Она помнила, как Диевс за ней ухаживал, как переживал, за то, что она достанется другому. Порадовалась Мокошь и за Вецеру с Денницей, узнав какими мастерицами дня и ночи они стали. Она попросила Марену побольше рассказать о Свароге, пришедшего из Таама. Сложно ли ему привыкается к новому дому, как его приняли, с кем он уже подружился. Мара рассказала все, так как видела и понимала сама. Воодушевленно и смеясь поделилась историей того, как они вместе сожгли долину, и как Сварог поджег ей ноги так, что она даже с магией Белобога лечилась целую неделю. Мокошь посмеялась вместе с ней, невольно запереживав за бедного Велеса. Он наверняка был сильно потрясен. Но Мара успокоила её сказав, что, скорее всего, они уже помирились.
— Сварог ещё не расслабился, просто. Аккуратен и осторожен в словах, потому как недавно сюда явился. Ты погоди, он сейчас, как развернется со своим железом, и покажет нам, где раки зимуют, — смеялась Мара. Мокошь с удовольствием её слушала, представила себе как выглядит Сварог, его голос, манеру речи, походку... И запомнила его таким. Потому как настоящим она его все равно не увидит, — Ты, кстати, так и не ответила мне, что ты узнала, когда притронулась ко мне. Я чувствовала скорбь в твоей душе. Я скоро умру?
Мокошь повернула голову в её сторону, вспомнила о том, что увидела, опечалилась.
— Не умрешь, Мара, — ответила она, — Но судьба твоя будет сложной.
— А, — махнула она рукой, — Это не новость. Без этого было бы скучно. Если бы моя судьба не была сложной, я бы сама себе сложности придумала. А это, заметь, страшнее любой сложной судьбы. — Марена не в полной мере понимала, о чем она говорит, но Мокошь было радостно видеть боевой настрой к жизни, этой молодой, полной силы и воли девушки. Она справится. Будет больно, но справится. И когда-нибудь на небесах весело над всем посмеется. Как только что смеялась над своими поджарившимися ногами, — Но, в конце-то концов, все же будет хорошо? — спросила Марена и с подозрением взглянула на Мокошь. Она не боялась ответа, она точно знала, что сделает все возможное, чтобы это "хорошо", когда-нибудь наступило. Но ей было любопытно, как для неё сейчас плетутся нити. А может ей стоит чуть поднапрячься и перестать валять дурака, гуляя по просторам Ирия?