Но вниманья очень мало
Уделял Сварогов им:
Пламя весело пылало,
И вился в камине дым.
II
Жил тогда на Итальянской
У себя в квартире он.
Рядом с саблей мусульманской,
В синем бархате ножён,
Там оружие Востока
Красовалось на ковре:
Ятаган в стихах пророка,
Сталь Дамаска в серебре.
Инструмент, звучавший странно,
Был повешен над тахтой...
Янтари, чубук кальяна,
Ткань с узорной пестротой --
Уносили мысль и взгляды
Вдаль от северной страны,
В светлый край Шехеразады,
В царство солнца и весны.
III
"Тысяча одною ночью"
Порожденный снов игрой,
Появлялся там воочью
Дух уродливый порой.
В красной феске, странный, черный,
Он бродил из зала в зал,
И, на зов явясь проворно,
За портьерой исчезал.
Скаля зубы, скорчив мину
И явив усердья пыл,
Верно, точно Аладдину,
Он Сварогову служил:
Приносил в кальян душистый
Красный уголь, брил и мёл, --
Дух усердный, хоть нечистый,
Камердинер и посол.
IV
Был Свароговым из Крыма
В Петербург он привезен.
С господином нелюдимо
Жил в пустой квартире он.
Весельчак, татарин родом,
Балагур и зубоскал,
Он, хоть был в руке уродом,
Страшной силой обладал.
С ним делил Сварогов скуку,
Звал шутя своим "рабом", --
Барину целуя руку,
Он руки касался лбом.
Чуть смеркался день туманный,
Петь любил он, в угол сев,
И Сварогову гортанный,
Грустный нравился напев.
V
Пуговку звонка потрогав,
Бросив свой цилиндр на стол,
-- Эй, Мамут! - позвал Сварогов
И чрез зал к себе прошел.
Голос заспанный ответил:
-- Чагардын-мы, эффендим?*
И в портьере, видом светел,
Дух явился перед ним.
-- Черт! Опять ты спал в гостиной? -
Злой Сварогов бросил взгляд.
Дух молчал с покорной миной.
Кофе дай мне! -- Шу саат!** -
Дух исчез быстрей шайтана,
И Сварогов, с кресла встав,
Отодвинул щит экрана
И открыл свой книжный шкаф.
_____________
*) "Звали, господин?".
**) "Тотчас!"
VI
Тут Лукреций был с Вольтером,
Был веселый Апулей.
Рядом с "De natura rerum",
Злой "Candid" смеялся злtq.
Здесь творения Гальтона,
Лотце и Анри Жоли
С томиком "Декамерона"
Красовалися в пыли.
Том Руссо лежал с Кораном,
Шопенгауэр мрачный здесь
Был в "Parerga", и в туманном
Ницше тут являлась спесь.
Мудрость вечную вопросов
Заглушал порою смех.
Цивилист, поэт, философ, --
Их ценил Сварогов всех.
VII
Взяв Мюссе и Гейне томы,
И беспутного "Rolla"
Том раскрыв, давно знакомый,
Сел Сварогов у стола.
Здесь в сиянье мягком света,
Между бронзой и bibelots,
Бюст скептичного поэта
Улыбался очень зло.
Говоря о давней были,
Шли куранты под стеклом,
Два портрета женских были
Точно грезы о былом...
Пробежав две-три страницы,
Дмитрий встал, тоской гоним,--
Думы, образы и лица
Проносились перед ним.
VIII
Проносились лица, тени,
Жизнь его шумна, дика,
Мчалась в брызгах, в блеске, в пене,
Точно горная река.
Но поток, гремя по скалам,
Был прекрасней сонных рек,
Что по шлюзам и каналам
Направляюсь сонный бег.
Не стесненная гранитом,
Жизнь, не ведая русла,
Мчалась в бешенстве сердитом
Через камни без числа.
Как безумство, как свобода,
Бросив мелочный расчет,
Бил, волнуясь без исхода,
Жизни бурный водомет.
IX
Походив по кабинету,
Тихо, словно в полусне,
Дмитрий подошел к портрету
В круглой раме на стене.
Был ребенок в этой раме
Нарисован, как живой,
С темно-синими глазами,
С белокурой головой.
Сходство с Дмитрием в нем было,
Только взгляд смотрел нежней...
Тот же лоб, но ясный, милый,
Без морщины меж бровей.
Что дано в житейской школе,
Что приносят нам года, --
В складке губ упрямство воли
Не мелькало никогда.
X
Но порой, когда ошибкой
Дмитрий взглянет на портрет,
Той же детскою улыбкой
Он пошлет ему привет.
И с улыбкой этой странной,
Вспомнив ряд былых потерь,
Дмитрий, грустный и туманный,
На портрет глядел теперь.
Но рабом он не был горя,
Против грусти скорбных душ
Лучшим средством, с жизнью споря,
Он считал холодный душ.
Пусть порою рок суровый
Разорвать нам сердце рад, --
В сильном теле ум здоровый
Легче сносит скорбь утрат.
XI
Дмитрий не давал потачку
Чувствам нежным. Силой горд,
На коне любил он скачку,
И гимнастику, и спорт.
Фехтованье в моде ныне,
И в искусстве сем велик
Был маэстро Ламбертини*
Он изящный ученик.
Шпагу он хранил с девизом:
"La oû est mon beau soleil!"
Он боролся в море с бризом
И стрелял отлично в цель.
Равновесие натуры
Сохранив по мере сил,
Горе жизни, климат хмурый
Он легко переносил.
___________
*) Ламбертини -- некогда известный в Москве
учитель фехтования, итальянец.
ХII
Скуку общества, день серый
Он сносил как ветеран, --
Петербургской атмосферы
Удручающий туман.
Но противясь непогодам,
Посреди житейских бурь
Он берег, южанин родом,
В сердце ясную лазурь.
Солнца смех и моря ласки,
Вздох Дианы по ночам
Жизнь дают, и блеск, и краски
Нашим чувствам и речам...
Мы богам не платим дани
И тираны могут пасть,
Но природы, старой няни,
Велика над нами власть.
ХIII
Дмитрий ум имел здоровый.
Этот трезвый ум не мог
Извратить системой новой
Ни единый педагог.
В наши дни не кончить школы
Преимущество -- увы!
Не одни ведь там глаголы
Изучать привыкли вы.