— Побежим? — лицо юноши разочарованно вытянулось.
Фернандо выглядел растерянным. Видимо что-что, а бегать он не собирался. Я подозревал, что юноша мечтал о всяких эдаких приемчиках. И понимал его, потому что сам когда-то таким был. Но понимал и то, что без базовой подготовки, без выносливости любые, самые замысловатые и эффектные приемчики туфта. Ну два-три, самое большее пять, а дальше сдулся. И что? Бери тебя голыми руками! А так если и не одолеешь супротивника в открытом бою, то умотаешь. Так и сказал Фернандо. Проникновенно, насколько сумел, сказал. Парень немножко посветлел лицом, распрямил плечи.
И только после этого я в теле пассажира шлюпки поинтересовался маршрутом для бега. Для начала эдак мили на две-три: надо же пожалеть и молодого нетренированного испанца, и владельца собственного тела. Хотя мне, в прежнем так сказать исполнении и тридцать миль бывали нипочем — эх, да чего теперь вспоминать…
Тут выяснилось, что хороший маршрут есть как раз вдоль бухты. Индейская тропа, по которой местные жители ходят на рынок и в город.
Экипировку юноши я одобрил. Особенно похвалил мокасины, поинтересовался где взять похожие, получил горячие заверения в том, что командору через пару дней принесут. Я же прикинул, что это неплохая замена кроссовкам. Похвалил берет испанца и показал как его надеть для удобства в тренировках. Перо испанец отстегнул и передал Орлиному когтю, слуге-индейцу. Тот деловито воткнул перо себе в волосы рядом со своим, куда более невзрачным.
А вот шпагу гордый кабальеро наотрез отказался снять: как это он, потомок столь прославленных идальго, будет среди простолюдинов да без шпаги?!
Я лишь пожал плечами: хозяин — барин. Я-то хорошо знаю что произойдет дальше, видел не раз. Но свой собственный мозоль объяснит всегда куда доходчивее и, главное быстрее самых толковых учителей. Так оно и вышло.
Фернандо стартанул резво, словно на стометровке. Я ухмыльнулся. И правда, юноша ещё до середины маршрута сдулся. Пытался бежать придерживая шпагу левой рукой. Но тогда ритм рвется, сбивается дыхание. Руки при беге нужны свободные! А если бросал эфес, ножны будто живые принимались колотить почему-то прямо по правой коленке. Словно нарочно! Фернандо скрипел зубами, но терпение в итоге лопнуло, пришлось изменить убеждения. Остановился, сжимая побелевшими пальцами ненавистный клинок и глядя на него как на врага народа. И как ни крепился, а в уголках глаз предательски поблескивали слёзы обиды. Я деловито, словно ничего особенного не произошло показал как укрепить оружие за спиной: раз взял, так взял, теперь уж неси. Выручил Орлиный коготь, играючи бесшумно бежавший поодаль, у индейца всегда при себе имелись кожаные ремешки.
Правда и мне было нелегко в теле Резанова. Слабая дыхалка, грузноватое тело, дряблые мышцы ног давали о себе знать одышкой, излишней потливостью и дрожью конечностей. Но вот я поймал свой ритм и если поначалу подотстал от прыткого сотоварища, вскоре нагнал, а там и оставил далеко позади.
По пути приметил пару деревьев с удобными для подтягивания сучьями. Подождал соратника, показал как надо выполнять упражнение. Предложил небольшое соревнование: начать с одного подтягивания, затем два, три. И так до стольких, пока один не сдастся. Я конечно чуточку хитрил, я-то на вантах «Юноны» маленько поднаторел. Но за Фернандо «играла» молодость. Однако молодость сдалась на четырех. А я, со вздувшимися от напряжения венами на шее, вытянул-таки шесть раз. И это тоже был урок для Фернандо. Отдышавшись я объяснил, что если преодолеешь себя, то одолеешь и противника.
Чуть далее нашли полянку, словно специально предназначенную для борцовских схваток: с мягкой подстилкой из опавших сосновых иголок. Здесь я, чтобы совсем уже не разочаровывать нового ученика и не отбить таким образом охоту к нудным, однообразным тренировкам показал, как надо падать так, чтобы остаться без увечий. И Фернандо с азартом, с горячностью щенка плюхался и кувыркался. Лицо вновь оживилось, приобрело бесшабашный вид.
Наконец с сожалением поднялся под понукания меня, наставника. И посетовал, что командор нынче без шпаги, ведь свою-то прихватил в надежде узнать тот самый прием, которым лишился оружия при поединке. Я улыбнулся, повертел головой, нагнулся за обломком ветки. Как раз длиною с автомат Калашникова с примкнутым штык-ножом. А прием был ничем иным, как вбитый в инстинкт на занятиях по штыковому бою в училище. Кивнул, мол «давай». Фернандо с горячностью выпростал клинок из ножен. Выпад! И… Снова переводит непонимающий взгляд с опустевшей руки на отброшенную шпагу. Но ведь сейчас-то он был готов, как же так? Я отшвырнул палку, хлопнул себя по ляжкам и расхохотался глядя на разинутый рот напарника.