— Откуда сведения? — быстро спросил Вовка, схватив телефонную трубку.
Я решила больше не играть с Ульяновым в прятки, а по-честному все рассказать.
— От Егора. Он ветеринар и бывший жених одной из убитых сотрудниц…
— Ясно. Адрес! — бросил Вовка.
— Чей? — не поняла я.
— Господи, и Егора, и Сони!
— Адрес Сони я, конечно, скажу, но в обмен на свободу Егора и полную информацию о завершении дела! — нахально заявила я.
Следователь посмотрел на меня такими глазами, что я моментально выложила ему оба адреса. Он о чем-то переговорил со своими коллегами, оделся и, уходя, бросил:
— Сидеть дома! Обеим! До моего возвращения из квартиры ни шагу! Иначе… — Ульянов продемонстрировал нам кулак выдающихся размеров. — Уяснили?
— Уяснили! — в один голос пискнули мы с Дуськой, а я не утерпела и добавила:
— А если…
— Гражданка Зайцева! — Следователь нахмурился. — Не приведи господь, если узнаю, что вы куда-то вышли… Я вам не завидую!
С этими словами Вовка вышел.
— Дела-а! — протянула Дуся. — Видела, как разволновался! Еще бы! Я бы на его месте просто застрелилась от досады! Какая-то шмакодявка практически самостоятельно раскрыла такое дело!
Я заметалась по дому, заламывая руки. По правде говоря, я уже пожалела, что раскрыла следователю все карты: ведь мне хотелось еще и с Соней Тарасовой побеседовать!
— Дуся! — стонала я. — Я этого не переживу! Мне надо срочно бежать к Софочке! Я хочу первая побеседовать с ней! Твой Вовочка приедет и такого страху нагонит на бедную женщину, что она либо все расскажет, Либо замолчит с перепугу!
— Как это, тебе надо срочно? А Вовка? — Евдокия встала горой на защиту будущего супруга. — Ты слышала, что он сказал? Ты должна дома сидеть…
— Так ведь никто не узнает! Если, конечно, ты не настучишь!
— Что я, дятел, что ли, стучать! — обиделась Евдокия. — Соседи расскажут!
— Не расскажут! Я мышкой прошмыгну, никто и не увидит! — говорила я, обуваясь. — Главное, чтобы я не опоздала. А то ведь твой Вовка может по обоим адресам группу захвата выслать!
— Жень, а вдруг у Сони Максим сидит?! — Дуськины глаза сделались похожими на чайные блюдца. — Он ведь от испуга может и тебя…
— Не может! — решительно отмела я предположение сестры и выскочила за дверь.
К счастью, никого из соседей я не встретила и благополучно добралась до Красноармейской улицы. Впрочем, я зря торопилась. Возле подъезда стояла милицейская машина, вокруг которой с важным видом прохаживался молоденький мент.
«Господи, — подумала я, — такой молодой, симпатичный, а милиционер! Во как жизнь-то души юношеские калечит!»
— Здрасте! — улыбаясь, я подошла к молодому человеку. — А чего это тут случилось? Небось снова Григорич жену покалечил? А я тебя чего-то не знаю!
Я оглядела милиционера с ног до головы.
— Ты из нашего отделения?
— Нет, — сурово ответил парень. — Проходите, гражданочка, не задерживайтесь!
— У-у, — разочарованно протянула я, — ты, оказывается, ничего не знаешь! Машину охраняешь, так бы и сказал!
— И ничего не машину! — надул по-детски пухлые губы мент. — На допрос приехали! По делу об убийстве в «Фениксе». Слышала?
— Ух ты! — восхищенно округлила я глаза. — А ты чего здесь?
— Не взяли, — тяжело вздохнул парень. — Там прокурорские понаехали. Мой начальник велел здесь оставаться. Ты, говорит, Дима, здесь оставайся, да за подъездом следи — неровен час, кто сбежать удумает! Вот и стою, караулю… А ты здесь живешь?
— Точно! — соврала я.
— Проходи тогда. — Лицо Димы вновь посуровело.
— Потом, — махнула я рукой. — Я вспомнила, что забыла хлеба купить, пойду в булочную…
Я развернулась и ушла.
Дома Евдокия крупными шагами мерила квартиру.
— Женька, — воскликнула она, едва я переступила порог, — Вовка два раза звонил! Я сказала, что ты в ванной… Успела?
— Ну да, как же! Твой пострел везде поспел! Уже допрашивает! — ответила я и в самом деле пошла в ванную.
Время тянулось невыносимо медленно. Я полтора часа пролежала в ванне, Потом попыталась приготовить ужин. Дуська, видя мои бессмысленные передвижения по кухне, отстранила меня от обязанностей повара и занялась готовкой сама. Кто бы возражал! В таком-то состояний я могла разве что бульонные кубики развести. Однако мы напрасно прождали Ульянова до глубокой ночи — он явиться не соизволил. Не появился он и с утра. Я от отчаяния и полной неизвестности скормила Рудольфу почти все, что накануне приготовила Дуся, за что и схлопотала капитальный разнос от сестрицы.