Вар нахмурился.
– Меня мучает искушение, но я предпочту жить. К тому же я с таким нетерпением жду кормления.
Он усмехнулся, увидев замешательство Йим.
– Не слышала о таком? Ну, я был свидетелем последнего кормления, когда мой господин был еще совсем мальчишкой. Ты увидишь своего сына только дважды – когда родишь его и когда будешь кормить.
– Вы, очевидно, ничего не знаете о кормлении.
– О, ваш сын не будет сосать из твоих сисек. Для этого у него будет специальная кормилица. Ты обеспечишь его более сытной пищей. Они запрут тебя, пока он не станет крепким парнем. Потом будет церемония на самой высокой башне, где Святейший вскроет твою шею и мальчик выпьет.
– Мою кровь? – в ужасе спросила Йим, вспомнив, что она сделала с кроликом.
– Каждую каплю, пока ты не станешь белой как снег. Это самое живительное блюдо. Оно преображает его. – Генерал Вар злобно улыбнулся. – Может, я и не поражу тебя, но мне приятно говорить тебе об этом. Это даст тебе повод для размышлений во время твоего заточения.
Йим взглянула в глаза генерала и увидела в них и удовольствие, и то, что он сказал правду.
Когда генерал Вар ушел, Финара привели обратно в палатку Йим. Приоткрыв створку, Йим увидела, что солдаты разбивают лагерь. Она не стала спрашивать своего сопровождающего, что происходит, потому что знала, что он не станет говорить. Он был предан другим, и она была уверена, что ему приказали молчать. Вместо этого она попросила его вытереть ее лицо, не потрудившись сказать, что он убирает с него кровь.
Ожидая начала следующего этапа своего путешествия, Йим размышляла о своих беседах со Святейшим и генералом. Горм подтвердил то, о чем она уже догадывалась, – что за Лордом Бахлом стоит его сила. Большая часть того, что он ей рассказал, была интересной, но не особо полезной. Однако была одна вещь, которая заинтриговала Йим: это возможность того, что создание Лорда Бахла никогда не повторится. Ей казалось, что после того, как первый Бахл утратил свою силу, Горм, будь у него такая возможность, создал бы ему замену. Вместо этого он оставил ослабевшего сына Лорда Бахла и взращивал его потомков, пока эта линия не произвела на свет Бахла, чья сила сравнялась с силой оригинала. Возможно, Пожиратель может покинуть Темный путь лишь однажды, подумала Йим. Это всего лишь предположение, но оно объясняет обращение с ней. Я несу что-то незаменимое.
Кроме того, Йим узнала название того, чего так боялись Старейшие – Возрождения – и поняла его природу. Оно грозило превратить мир в кошмарное царство, где властвуют жестокость и смерть. Йим не мог представить, зачем Горму добиваться подобного. Кто захочет жить вечно в таком месте? Безумие казалось единственным объяснением. Но безумие Горма было продуманным и терпеливым, и, несмотря на то, что Йим ломала голову, она не видела способа помешать осуществлению его замысла.
Из слов Горма и насмешек Вара Йим поняла, как ее смерть впишется в этот процесс. Вот почему сила второго лорда Бахла уменьшилась, подумала Йим. Вот почему мой сын должен употребить мою кровь: это сделает Пожирателя снова сильным. Это был бы ужасный способ умереть. Кроме того, это означало, что Пожиратель покинет ее только после смерти. А до тех пор она никогда не избавится от зла.
То, что узнала Йим, лишь усилило ее отчаяние. Она не видела способа использовать эту информацию. Горм был прав: она была беспомощна. Она боялась, что Горм тоже был прав, когда сказал, что Карм бросил ее, несмотря на свои смелые слова. Йим чувствовала, что ее страдания дали миру немного больше времени до наступления темноты, но она все равно наступит.
Капитан Тхак вошел в палатку и расстегнул кандалы на лодыжках Йим.
– Подъем, миледи. Ваш транспорт прибыл.
Йим вышла из палатки, впервые за несколько дней наслаждаясь тем, что стоит прямо. Оглядев разобранный лагерь, она увидела, как Горм ускакал галопом. Йим подозревала, что он не вернется. Затем двое солдат подхватили ее под руки и повели к повозке. Это была обычная повозка – достаточно легкая, чтобы ее могли тянуть две лошади, с деревянным каркасом, на который был натянут холщовый тент, похожий на палатку. Когда они подошли к повозке, один из сопровождающих Йим забрался на ее заднее сиденье и поднял Йим внутрь.
Когда второй солдат забрался в повозку, Йим огляделась. Большую часть внутреннего пространства повозки занимал матрас. Помимо матраса, Йим заметила неглубокий горшок, шкуру для воды и несколько одеял. По бокам повозки были прикреплены кандалы и цепи.
– Садитесь на кровать, миледи, – сказал один из солдат.
Йим села, и солдаты закрепили ее лодыжки в железных кандалах, обтянутых бархатом. Затем они развязали ее запястья и тоже закрепили их в кандалах. Закончив, они подсадили Финара и ушли. Йим лежала на матрасе в позе орла. Цепи обеспечивали ей некоторую подвижность, и она сразу же проверила их на прочность. Она могла сидеть, но не стоять. Она могла двигать ногами, но не настолько, чтобы колени соприкасались. Ее руки были скованы настолько, что она не могла прикоснуться ни к одной части своего тела. Таким образом, она по-прежнему зависела от Финара во всех своих личных нуждах.
Йим плюхнулась обратно на матрас. Он был набит перьями и очень мягкий. Она подозревала, что это скорее для предотвращения самоповреждений, чем для обеспечения комфорта.
– Ну что ж, Финар, вот и наш новый дом, – с издевательской веселостью сказала Йим. – Интересно, как долго мы здесь проживем?
По привычке Финар повернул голову на звук голоса Йим, словно мог рассмотреть ее своими безглазыми глазницами. Затем он пожал плечами.
45
Любовь, страх и вера соединились в Хонусе в единую волю. От его внимания не ускользнула ни одна травинка, ни один след, ни один комок конского навоза. Все наставляло его, и он уверенно шел по следу повозки, но не сказать, чтобы быстро. Хонус знал все карты этого региона и прошел большую его часть. Поэтому он знал, куда лучше всего нанести удар. Бахленд лежал к западу, чуть севернее Аверена. Железный дворец возвышался над бухтой на далеком морском побережье. Раскинувшаяся впереди равнина все еще называлась Западным Пределом, хотя уже не принадлежала Империи. Этот край был одиноким местом, поскольку войны многих поколений лишили его жителей. Хонус планировал следовать за солдатами на расстоянии, пока пустое море травы не убаюкает их. Тогда он обрушится на них.
В начале пути Хонус останавливался в нескольких крестьянских усадьбах за провизией. Он не просил милостыню от имени Карм, хотя и считал, что это ее заслуга. Вместо этого он требовал то, что ему было нужно, будучи уверенным, что никто не посмеет отказать. Ему было неприятно так поступать, и это казалось ему воровством. Хотя его действия были продиктованы необходимостью, они все равно не давали ему покоя.
Мысли о Йим беспокоили Хонуса гораздо больше. Он был уверен, что найдет ее, но не представлял, как именно. Хендрик сказал ему, что не видит никаких повреждений, но он также сказал, что Йим ходит так, будто ей больно, и что у нее неестественный холод. Этот холод особенно беспокоил Хонуса, ведь он мог быть признаком какого-то заклинания. Поведение Йим усиливало его опасения. Казалось, она бежит не только от лорда Бахла. Хонус боялся за Йим, и все опасения, терзавшие его всю зиму, обострились от перспективы увидеть ее снова. То, что он смог вытеснить их из своих мыслей и сосредоточиться на цели, свидетельствовало о его выдержке.
Изучение следов солдат позволило Хонусу определить темп и характер их продвижения. Трудно было определить точное число марширующих, но он заметил следы трех всадников, сопровождавших отряд. Они не служили разведчиками, а ехали рядом с пешими солдатами и повозкой. Это позволило Хонусу следовать за повозкой довольно близко, держась за пределами видимости и подгоняя свой темп под темп марширующих. Хонус следил за людьми в течение пяти дней, прежде чем решил, что они достаточно изолированы. Тогда он сделал первый шаг.
Луна была в первой четверти, когда Хонус в сумерках привязал свою лошадь и пошел по следу солдат при свете луны. Он заметил их лагерь, когда луна приблизилась к горизонту. Отточенная долгими тренировками скрытность позволила ему направиться к нему. Местность была из низких холмов, и Хонус остановился на одном из небольших возвышений, чтобы понаблюдать за лагерем. Он тщательно пересчитал всех, кто в нем находился. Было видно тридцать четыре врага. В небольшой палатке, вероятно, укрылся один или два офицера. Простые солдаты спали на земле вокруг повозки под присмотром трех дозорных. Лошади были привязаны неподалеку, в зарослях сочной травы. За ними присматривал еще один часовой. Хонус не видел никаких признаков Йим. Он опустился в высокую траву и стал ждать захода луны.