…Она кричала и отбивалась от этих невидимых, беспощадных рук. Она знала, что умрет, но все равно продолжала бороться за свою жизнь. До тех пор, пока кто-то не гаркнул ей прямо в ухо:
– Да угомонись ты! И глаза открой! Слышишь ты меня?
Она слышала. Она даже могла дышать. Кажется. И холод ушел, сначала сконцентрировался в ледяную иглу в позвоночнике, а потом просочился сквозь толстую подушку мха в сырую землю.
– Ну давай, открывай глаза!
Этот невидимый и требовательный голос не отставал, не оставлял в покое. Но ее больше никто не трогал.
Мирослава открыла глаза, тут же попыталась сесть, но затянутые в черные перчатки ладони впечатали ее в подушку из мха.
– Не торопись, – сказал хакер Фрост.
Он стоял над ней на коленях, смотрел внимательно и немного… удивленно. А она была рада! Как же она была рада тому, что не одна! Нет, не тому, что не одна, а тому, что рядом человек. Живой человек!
– Почему? – спросила она сиплым голосом и шею потрогала.
– Вдруг ты что-то себе сломала, – сказал он и принялся ощупывать сначала ее руки, а потом и затянутые в порванные колготки ноги.
– Сдурел?! – Мирослава взбрыкнула. Вот прямо по-настоящему, чуть не заехала ему коленом в челюсть. – Руки убери, ненормальный!
– Почему ненормальный? – удивился он, но руки убрал, даже отодвинулся подальше. Наверное, давая понять, что ненормальная здесь как раз она.
Мирослава села, одернула юбку, прикрыла ладонями торчащие из дыр в колготках поцарапанные коленки, посмотрела строго и с укором.
– Что вы тут делаете, господин Фрост? – И спросила тоже строго, чтобы он сразу понял, ху из ху, и прекратил эти свои… лапанья. – Я же велела вам осмотреть дорогу!
– Велела… – Он хмыкнул так снисходительно, что Мирославе сделалось совсем уж тошно. Словно позора и порванных колготок было недостаточно.
– Попросила, – прохрипела она.
Она всегда хрипела в минуты особого волнения или особой опасности. Еще с детства. Сейчас было больше волнения, чем опасности. Ну, Мирослава на это надеялась. Она вообще не понимала, что такое на нее нашло, откуда вот это все темное и холодное. Появилось и исчезло, точно дуновение ветерка. Или не появлялось? Переработала? Перетрудилась на благо горисветовоской школы для одаренной молодежи? Себя не берегла, вот и дожилась до глюков с кувырканиями по склону оврага.
– Я попросила, чтобы вы искали Василису.
– Я искал. – Он сел на моховую кочку, скрестив ноги по-турецки. Прохудившаяся джинса на его коленях побелела, и Мирослава подумала, что у него сейчас тоже появятся дырки на штанинах. Но ничего, джинса оказалась покрепче нейлона. – Смотался туда и обратно, никого не нашел. Решил помочь с поисками тут.
– Тут – это в овраге?
– Ну, так уж получилось. – Он пожал плечами. – Услышал вопль…
– Так уж и вопль… Я просто оступилась.
– Я так и подумал. Сначала вопль, потом грохот, потом вот это все. – Он развел руками, показывая масштабы ее падения. Падения во всех смыслах.
– Ничего особенного! Расходимся! – Мирослава встала и тут же чуть не упала снова. Каблук она все-таки сломала.
Она бы не упала. Больше никогда и ни за что! Но он все равно схватил ее за плечо. Хватка эта была крепкая, куда крепче недавнего рукопожатия.
– Осторожно. – Он не иронизировал и не улыбался, он снова вглядывался в ее лицо. Внимательно и, кажется, встревоженно.
– Да куда уж осторожнее! – Мирослава повела плечом, стряхивая его ладонь.
Она злилась. И даже не из-за того, что этот патлатый хакер увидел ее в неприглядном виде, валяющуюся на дне оврага. Она злилась, что потеряла время. И потеряет еще больше, потому что дурацкий каблук дурацкой туфли сломан. Потому что ей теперь не бегать в поисках Василисы, а только ковылять.
– Дай вторую, – сказал Фрост и протянул руку.
– В смысле?
Мирослава так растерялась, что даже на мгновение перестала злиться.
– Вторую туфлю. Отломаю каблук, получится симметрия.
В его словах было рациональное зерно, и Мирослава сняла туфлю.
Каблук он отломал быстро. Вот такое хреновое качество у дорогой итальянской обуви!
– Где твой мотоцикл? – спросила она, обуваясь.
Теперь, когда он видел ее поцарапанные коленки и слышал, как она орет от ужаса, можно, наверное, перейти на новую ступень общения. Но только за пределами школы! В стенах никакой фамильярности! Это Мирослава решила для себя раз и навсегда. Если хочешь, чтобы тебя уважали, держи дистанцию.
– Там. – Он посмотрел вверх. – А мы куда?
– Прямо! – Мирослава ступила с мягкой моховой кочки на присыпанную речными камешками тропинку. – Местные ходят этим путем.