Но мысли эти витали где-то в абстрактном уголке моего сознания — очень я устал. И спать хотел. Уж теперь по дороге можете быть уверены — дрых без зазрения совести.
Да так, что соседям, весьма жизнерадостным и добродушным латиноамериканцам, пожилой семейной паре, пришлось два раза переворачивать меня на бок и будить: храпел на весь салон. Ну, я их, понятное дело, благодарил, проснувшись, объяснял, что я так вымотался на работе, а работаю строителем, а сам через буквально считанные минуты вновь отключался. Надо признаться: измотал меня этот невидимый противник. Да и усталость от «мысленных усилий» — куда выше, чем даже от качания железа в подвале, или того же американского футбола. Ослаб с непривычки.
Нет, не физически: тут мне ничего не стоило бы «подзарядиться» с помощью всё той же окружающей теплоты воздуха, лётного поля, или салона. А именно — духовно! Как бы это объяснить попонятнее… Вот как оно бывает, когда долго что-то делаешь, а оно всё не получается, и не получается! И бросить нельзя, вот и продолжаешь!..
Забыл сказать: для этих соседей, да и всех пассажиров лайнера, весьма потрёпанного и повидавшего виды Боинга семьсот тридцать семь, я теперь снова стал видимым. Потому что мой-то гад противник наверняка будет отслеживать как раз невидимых пассажиров. А, вернее, странные ощущения, невольно оставшиеся у соседей такого спутника.
Ну, все же долетели наконец и до Сантьяго.
Решил я здесь, в Чили, задержаться. Но не надолго. Потому что страна, пусть и не столь криминализирована, всё равно — бедная. Да и холодно здесь. И говорят — всё больше по-испански. А мне бы для тренировок и работы — как раз чего-нибудь потеплее. Типа, как где-нибудь на экваторе. Скажем, в какой-нибудь Панаме. Или Никарагуа. Вот уж где воздух — тёплый с гарантией! Но там все — вот именно, испаноязычные. Неудобно.
А, кроме того, это уж слишком близко к тем же США. Найдёт ведь, гад такой.
Ха! А чего я парюсь?!
Переберусь-ка я снова в старушку-Европу! Ну, или в Азию. Там, на побережьи Средиземного моря, очень даже тепло и комфортно! А можно попробовать и в какой-нибудь Таджикистан, или Узбекистан заехать. Уж там-то, в этих забытых Богом и Америкой постсоветских республиках меня точно будут искать в последнюю очередь! Те слуги, которых загипнотизирует и пошлёт мой Бог. Ну, или почтит, так сказать, личным…
С этой немудрёной мыслью я и завалился спать в одном из отелей городишки, если честно — весьма пыльного, провинциального, и со зданиями позапрошлого века в колониальном стиле. Но — весьма уютного. Какого-то… Я бы сказал — умиротворяющего.
Когда заглянул в мозги к кое-кому из местных, особенно администрации моего отеля, увидел там этакое… Вот именно — умиротворение!
Никто здесь, в этих местах, никуда не торопится, ни за что не переживает, и…
Много не работает! Они здесь, как бы это поточней сформулировать для нас, привычных к кипяще-бурлящей деловой и напряжённой жизни Штатов или Европы…
Пофигисты! Ну, и любители всяких там карнавалов, корриды, шоу по телевизору.
Никто здесь не стремиться выслужиться, или сделать карьеру, или заработать миллион. Все работают только постольку-поскольку. Лишь бы заработать на кусок хлеба из маисовой муки. И на чай мате. Ну, и счета оплатить. За то же электричество — чтоб ящик не отключили.
Собственно, мне местный менталитет до лампочки.
Поэтому выспавшись, и ощущая, что хотя бы перестал работать внутри этакий генератор, заставлявший моё тело дрожать, а мозг — словно сжимиться-разжиматься, и ноги вполне меня слушаются, отправился я снова в аэропорт.
Здесь подумал ещё раз, уже более конкретно, ту мысль, что пришла мне сутки назад в самолёте.
Во-первых, выбрал я подходящего пассажира, направлявшегося обратно к экватору — всё в тот же Каракас. А потом с пересадкой — в Штаты. И изо всех сил стал внушать ему, что он видел меня. Там, в Каракасе. И я направлялся в Париж. А оттуда — в Прагу. А оттуда — ещё дальше, в Абу-Даби. И что больше всего на свете люблю я, и нуждаюсь для работы — в тепле! Ну и, понятное дело, свыкся я с тамошней обстановочкой.
Поскольку я — тоже не подарок в ментальном плане, а учусь полезным приёмам быстро, внушил я ему всё это, и ещё кое-что, основательно. И так, чтоб его на сознательном и подсознательном вранье подловить было нельзя, даже под гипнозом. В котором мой враг — мастер. Как и мастер «отслеживать» мозги с нужными ему воспоминаниями…