— Я вижу всё, что ты вспомнила. Я вижу всё. До мельчайших нюансов. И то, как ты обломала три ногтя, пытаясь открыть крышку твоего «гроба», и то, как ты колотила головой о низкий потолок. Обитый мягкой пенолоновой тканью. И жалела, что не можешь разбить себе череп о него! И как холод пробирал тебя до костей твоего тоненького тельца. И как тебя трясло, и как ты ругалась, и потом уже только плакала. И подвывала. И потеряла сознание…
И ещё я вижу то, чего в нас, Друдах, возникать не должно никогда.
Ненависть. И подлинную и неукротимую ярость!
Которую, впрочем, ты позже с переменным успехом скрывала от штатных психологов и врачей твоего Дома. И Дома Предопределений. Но это тебя не спасло: они почуяли отголоски твоего состояния, твоих эмоций к Наставнице Свитур Жварсоко. Выявили твою «нестабильность», вязкость мышления, и потенциальную опасность для окружающих. То есть — никаких ответственных и, тем более, руководящих, должностей!
Но тебе повезло. Когда тебе было двенадцать, и ты уже вовсю планировала, как отомстишь твоей бывшей Наставнице, та погибла. Возможно, не только по случайности. Но и — по собственному желанию. Думаю, её всё же мучила совесть. И она сама схватилась за оголённые провода гипергенератора! Лишив тебя Мечты! И спася от физического убийства другого друда. Что у вас карается смертью.
Ты однако расстроилась. От того, что ей удалось избежать твоей мести. И почти этого не скрывала. И поэтому тебя и «отбраковали». И классифицировали только для неквалифицированных, низших, работ. И вот ты, с твоими способностями, силой воли, и незаурядным умом — девушка для удовлетворения плотских утех самцов.
Это — и наказание на всю оставшуюся жизнь, и твой, как говорят люди, крест.
Но ты — молодец. Скрыла свою обиду и даже пыталась найти удовлетворение в примитивных плотских утехах.
И даже смогла выбиться в «элитные». «Удовлетворительницы». И вот поэтому ты — здесь. На Станции. И тебя должны были после этой миссии перевести на почётный отдых. То есть — на пенсию. С полным обеспечением. И казённым жильём.
И ты жила бы до конца своих дней в гордом одиночестве, в крохотной комнатёнке в маленьком коттедже, пусть и в живописном месте, с лесом и озером, и горами поблизости. В окружении коттеджиков ещё десятка таких же, как ты, «ранних» пенсионерок. И самым значимым событием для вас всех был бы очередной прилёт раз в месяц транспортного бота с запасом продуктов и медикаментов… Хотя, как ты знаешь, постылого чувства покинутости и одиночества в таких Домах успокоения, ничто и никто не преодолеет! И многие пенсионерки так и топятся в озерах… Бросаются со скал. Уходят в тайгу. От безысходности и чувства своей невостребованности. А детей у тебя быть не может.
Поскольку после сразу принудительного Предопределения тебе хирургическим путём удалили яичники. Как удаляют их и всем представительницам твоей профессии.
И теперь ты видишь, что проникаю я туда, куда ты никого и никогда не впускала, легко. И я сейчас — самый сильный телепат. И не только телепат.
Хорошо, что она сидела, пока я всё это ей пересказывал. Чувствовал себя… Жутко. Словно гвозди в крышку её гроба загоняю: каждое слово, как удар молотка!
На добрых две (!) минуты у нас в нашей крохотной каютке воцаряется гнетущая тишина. Она молчит. Смотрит в угол. Кожа её то темнеет, то светлеет.
Наконец она вскидывает на меня свои огромные выразительные глазищи. В них — и страх, и мольба:
— Да, ты не мог всего этого знать!
Ни в каком моём досье, ни в архивах психологов про ящик с мягкими стенами нет ни слова! Как нет там ни слова про то, что я испытывала к своей Наставнице. Этой твари!
— И, тем не менее, я всё знаю. Потому что я теперь и правда, — стучу себя по виску, — самый сильный экстрасенс в мире! И могу не только проникать, как никто, глубоко в сознания, и наших, и людей, но и… двигать предметы! Усилием воли!
А вот теперь — ответ на твой вопрос.
Как я стал таким.
Это всё — мои командировки.
Во время последней я побывал возле Большого Адронного Коллайдера. Прикинулся, ну — взял образ! — одного тамошнего техника. Но во время обхода этого агрегата, когда я пытался работать, как работал он, а заодно и выяснить основные возможности людской техники, и о том, насколько люди реально близки к пониманию тайн микромира…
Случился сбой!
И меня чем-то облучило! Это было… Да — как удар!
Я помню только, что потерял сознание прямо там — на полу в тоннеле. Но позже…