Девушка, дрощащяя то ли от холода, то ли от страха, пробормотала :
-Не случилось, случится…
-Что случится?
Она не ответила, а только упала прямо на меня. Я усадила девушку на свое место и стала пытаться протиснуться вперёд, чтобы самой понять, что сейчас будет. Но в следующую секунду один паренёк толкнул меня, ещё чуть-чуть, и я бы упала за борт.
-Эй! С ума сошёл?
-Ligne! Avant! Ligne! Le vaisseau va exploser ! Ligne! Avant! Ligne! Le vaisseau va exploser ! (Гребите! Вперёд! Гребите! Корабль сейчас взорвётся!)
-Что? – я не понимала его языка. Видимо он был иностранцем.
Паренёк меня уже не слышал. Все, один к одному, сунули руки в ледяную воду и начали грести вперёд, оставляя корабль позади. Я смотрела на судно, а точнее, на его верхушку, которая ещё виднелась вдалеке. В один момент время остановилось. Мы быстро отдалялись от корабля, но мой взгляд был словно прикован к нему. Холодный ветер вбивался в моё тело мёртвой хваткой. Мои мокрые волосы были готовы заледенеть. И я вместе с ними. Они жёстко били меня по лицу, спине, рукам. Я не могла произнести ни слова. Язык онемел, только привкус крови и режущего льда чувствовался на кончике. Лодка начала раскачиваться. Волны стали набирать обороты. Одна шатнула нашу лодку так, что некоторые люди, заглушенные собственными криками, погрузилась в воду. Кто-то под напором не смог всплыть и поспешно уходил ко дну. Шлюпка отплыла на пару метров, многие не могли до неё доплыть. На пол пути силы покидали их. Я, держа Марка одной рукой, прислонилась к той стенке шлюпки, которая держалась на плаву, и навалилась на неё всем своим телом, чтобы лодка поймала равновесие. Пени не успел удержаться, и плюхнулся в воду. Я стала выкрикивать его имя, и вот из воды показалось мокрое тельце пса. Его зубы судорожно стучали друг о друга, ноги бились о водную поверхность, но он, не переставая, плыл за нами, и вскоре, я смогла вытащить его из воды. Люди, оказавшиеся за бортом, тоже понемногу стали догонять лодку и залезать в неё. Никто не терял надежду, все верили в спасение и плыли вперёд, несмотря на холод и отчаяние.
«Что ждало нас там? И к чему нужно было готовиться? Продолжать путь или сдаться без боя?..»
Красный дым поднялся вверх… Воздух был окутан им… Всё небо заполонили чёрные облака гари…Корабль был взорван…
-НЕЕЕЕТ! ТАМ МОИ РОДИТЕЛИ! ПАПААА! МАМАААА! – я упала на дно лодки не в состоянии больше держаться на ногах. По моим щекам градом текли слезы. Я уже не чувствовала холод. Я чувствовала смерть родителей, такую близкую, такую безжалостную...Но не могла осознать её, смириться с ней.. Это было слишком тяжело…Ничего не давалось так больно, как смерть родителей. Моё детское сердце не выдерживало всей этой горечи и боли. Я кричала, хоть горло разрывалось; кричала сколько есть мочи; кричала, заглушая себя саму. Вопли Марка слились с моими воедино, и теперь тяжело было отличить наши крики между собой. Люди, сидящие со мной в лодке, стали оборачиваться. Кто-то подошел ко мне и успокаивал, а кто-то к Марку, поднял его на руки и начал укачивать. Ещё долго я смотрела вслед взорвавшимуся кораблю. Долго не могла унять свои слезы. Виски пульсировали, голова гудела. В ушах эхом раздавался мой собственный крик. И этот крик – крик души. Его истинная глубина.
Мы плыли в полной тишине и холоде. Но они были не ощутимы. Темно. Серые, тяжёлые облака нависали над бескрайним океаном. Его чёрные воды много жизней забрали за это долгое сегодня, которое давалось мне с трудом. Ни звёзд, ни луны не было. Они не освещали дорогу в этот день. Только маяк вдали указывал нам путь. Его лучи бликами играли на поверхности воды. И только свет этого дальнего маяка озарял тьму внутри меня...
*ДИН ДОН*
*ДИН ДОН*
-Уважаемые дамы и господа! Вы прибыли в порт «Луи». Попросим сохранять спокойствие и аккуратно выбираться из лодок по-одному! Для начала врачи осмотрят вас, затем вы отправитесь в отель! Оттуда мы отвезем каждого на место его жительства! Просим сохранять спокойствие!
Из нашей лодки, один за другим, стали выходить люди. Марк, проснувшись, стал высматривать что-то вдалеке. «Что он ищет? Или кого…?...маму?» Я приложила свою руку на его щеку и бережно повернула личико мальчика к себе. Он смотрел на меня такими же стеклянными глазами, какими тогда смотрел на маму. Его губки были плотно сжаты в одну розовую линию, щеки надуты. Тыльной стороной ладони я вытерла его мокрый носик. Спрятала головку в одеяльце и поднялась по ступенькам на пристань. Пени, промокший насквозь, встряхнулся от навязчивой воды и несколько раз чихнул. Замёрз. Его задние ноги совсем перестали двигаться, он волочил их по земле, а потом упал на мокрый асфальт, переводя дыхание.